Читать книгу - "Его бывшая слабость - Алиса Лиман"

Я обязана объясниться. Ну пожалуйста! Он ведь сейчас опять себе надумает всякого. И начнется все заново…

— Глеб, это не то… — пытаюсь шевелить губами, но выходит плохо. — Я не предавала…

Разлепляю глаза и устремляю взгляд в темный потолок. Рядом пиликанье, раздражающее слух, и мерное сопение, пробуждающее желание снова провалиться в сон.

По ходу, я опять в больнице.

Перевожу взгляд на окно, за которым виднеются звезды. Очевидно, я целый день провела в отключке. Вот блин! Значит, Глеб полдня мог вволю фантазировать над моими вырезками из журналов.

Пытаюсь поднять руку, чтобы потереть глаза, но не могу, будто меня придавило чем-то тяжелым. Взгляд лениво сползает к руке. И правда придавило. Огромной лапищей, рядом с которой покоится мохнатая голова.

Глеб. Даже стриженый, а все равно как медведь. Осторожно поворачиваюсь набок и трепетно зарываюсь пальцами в его густую шевелюру. Снова будет злиться?

— Я люблю тебя, — шепчу.

Едва не вздрагиваю, когда голова под моей рукой приходит в движение. Глеб резко выпрямляется и, едва продрав глаза, вперивает в меня болезненный взгляд.

— Аня? — выдыхает он, пытаясь проморгаться.

Вот черт, разбудила все же. А ведь можно было отложить оправдания.

— Глеб, я должна объясниться насчет той папки, — сбивчиво начинаю я, — но это прозвучит глупо и, наверно… не совсем убедительно.

Замолкаю, когда он резко поднимается со стула, едва не роняя его.

— Глеб, умоляю, — прошу я, надеясь, что он позволит мне закончить. — Хотя бы выслушай сначала…

— Не хочу больше, — устало выдыхает он, почему-то опускаясь на кровать рядом со мной, а не бросая меня в палате в одиночестве, как я того ожидаю. — Больше не хочу ничего слушать. И знать мне тоже больше ничего не надо…

В глазах встают слезы, когда я вижу, как его брови болезненно вздрагивают от одного лишь взгляда на меня. Больше не поверит. Не станет слушать. Я снова его потеряла…

Из легких вырывается невольный всхлип, когда мое тело вдруг обвивают крепкие руки, притягивая к широкой груди.

— Моя девочка, — шепчет Глеб, зарываясь пальцами в мои волосы, бережно обхватывая мой затылок своей огромной ладонью. — Как же ты меня напугала.

Он целует мою шею, а я понять не могу: это какой-то новый изощренный способ мести? Сейчас приласкает, наговорит нежностей, а потом скажет, что, пока я спала, он оформил развод и единоличную опеку над Златкой ввиду моей невменяемости?

Меня начинает колотить от паники, когда я осознаю, что организовать нечто подобное вполне во власти этого мужчины.

— Глеб, позволь мне объяснить все, — снова пытаюсь я, чувствуя, как зубы выбивают нервную чечетку. — Эти вырезки…

— Плевать я хотел на эти вырезки, — перебивает он, теснее прижимая меня. — Будь ты хоть шпионом, хоть самим дьяволом. Главное, чтобы живая. Я чуть с ума не сошел, пока ты в себя не приходила.

— Долго? — удивляюсь я.

— Пару дней.

— Ой, а как же Златка?!

— С ней все в порядке, не волнуйся. — Он гладит мои волосы. — И тебе провели полное обследование. Утром доктор придет, расскажет, что к чему. И раз уж мы тут оказались, сразу будем решать вопрос с операцией.

— Глеб, ты правда не злишься? — Отстраняясь, заглядываю ему в глаза. — Или ты просто пьян?

— Когда мне пить, если моя беременная жена лежит без сознания под капельницами? — хмурится он. — Шутишь?

— Значит, я все еще твоя жена? — Снова собираются предательские слезы, мешая говорить спокойно.

— Эй-эй… — Он ловит мой подбородок, не позволяя спрятаться. — Почему плачешь? Больше не хочешь быть моей женой?

— Глеб, эти вырезки… — всхлипываю я вместо ответа, желая все же объясниться, — я их еще в школе собирала. Хотела в твой клуб устроиться, чтобы петь, и сама не заметила, как…

Не могу унять рыданий. Глеб обхватывает ладонями мое лицо, смахивая со щек неуемные слезы.