Читать книгу - "Няня по принуждению - Анна Шварц"

Возможно, несколько часов назад он этими же руками держал пистолет и стрелял в своих врагов, которые пытались его отравить. Я даже не знаю — действительно ли он уволил Лысого. А если закопал? По этой причине мне хочется, чтобы этот человек поменьше прикасался ко мне.

Амир сажает меня в машину, и садится следом сам. Дверь закрывается. Я стряхиваю с себя капли дождя и приглаживаю растрепавшиеся волосы, отвернувшись к окну. Теплый воздух в машине согревает меня. В отражении я вижу, как Амир просто откидывается на спинку сиденья, и даже не смотрит в мою сторону.

Мне хочется с ним поговорить, но страшно. Чувство такое же, как если бы я решила во время прогулки по лесу пихнуть руку в какую-нибудь нору. Амир ведь предупреждал меня, что если я многое узнаю — то не смогу уйти из его дома никогда. Но и жить, не понимая, что вокруг происходит — сложно. Я могу лишь строить догадки.

Поэтому я молчу, не решившись задать ни один из вопросов, которые крутятся у меня в голове, и смотрю за окно на тёмный, ночной город, где льёт дождь. В каплях на стекле вспыхивают огни фонарей, и я проваливаюсь в печальные и тревожные мысли. Сердце сжимается. Сколько я уже в плену у Амира? Два, три дня… а кажется, будто вечность. Я уже и отвыкла от свободы.

У меня появляется чувство дежавю, когда мы тормозим возле магазина, где Амир так же, как и в первый день нашей встречи, сам берет мне одежду и кидает ее на сиденье, ограничившись сухим «переоденься».

— Я не могу, — произношу я, нервно сжимая очередное платье в руках. Амир хмыкает.

— С чего бы?

— Не при вас. Даже если вы отвернётесь, то в отражении все будет видно, а я без белья.

— Не имей мне мозги. Снимай эту шмотку и переодеться в нормальные вещи.

— Выйдите, хотя бы! — восклицаю я, а он, приподняв брови, смотрит на меня так, будто бы я предложила ему что-то глупое или ненормальное.

— Переодевайся давай, — бросает он спокойно, давая понять, что на этом наше препирательство он хочет закончить, — в этой тряпке, которая сейчас на тебе, ты все равно выглядишь голой.

— Нет.

Я кладу новое платье рядом на сиденье и отворачиваюсь к окну. Сердце замирает, как перед прыжком в пропасть. Даже дыхание перехватывает, будто бы я сделала что-то очень опасное, хотя, на самом деле просто сказала “нет” Амиру. Я, конечно, готова слушаться его, если от этого будет зависеть моя жизнь и безопасность, но беспрекословно выполнять глупые приказы, унижаясь, не стану.

— Я сейчас просто порву это платье на тебе и выкину, если будешь выпендриваться, — слышу я холодный голос Амира, и фыркаю.

— Значит, пойду голой. По-настоящему голой.

— Да ты что? Давай проверим.

Я не успеваю ничего сказать: Амир просто берет меня за ноги и рывком тянет к себе. Я, взвизгнув, падаю спиной на сиденье, а этот гад нависает надо мной, с усмешкой, и пытается схватить за ткань платья на груди, но я вовремя закрываюсь. Скрещиваю руки, обнимая себя так крепко, что, наверное, с утра у меня будут болеть мышцы от напряжения. Ногти впиваются в кожу плеч.

— Не выйдет, — выпаливаю я ему в лицо, — даже не трогайте, или буду кусаться. И визжать.

— Визжи, — снова широко усмехается Амир, оскалившись, — всем пофигу, — и он хватает меня за запястья, легко разводя в стороны руки, будто бы я и не напрягалась изо всех сил, пытаясь остановить его.

— Ами-и-и-ииир!!! — вырывается у меня пронзительный вопль, когда доходит — он сейчас хоть в рогалик меня скрутит. Сил и дури в нем хватит. Перегородка между нами и водителем закрыта — и никто даже не отзывается на мои крики.

Амир с легкостью заводит мои руки над головой, распиная меня по сиденью, и мне остается только беспомощно барахтаться под этой сотней килограмм стальных мышц. Извиваться, как червяк.

— Так сама переоденешься или мне тебя переодеть? — смеется тихо и низко этот зверь, наслаждаясь моей беспомощностью, — я тебе не пацан. Окажешься подо мной голой — пеняй на себя.

Я с шумом выдыхаю после его заявления. Во мне закипает злость и отчаяние. Я не буду его слушаться! Это уже перебор. Так однажды дойдет и до того, что он просто прикажет станцевать ему стриптиз, потому что захотелось, или еще что-нибудь в этом роде.

— Ну и насилуйте, — шиплю я, — а я лягу бревном и закрою глаза. Или сделаю тухлую рожу.

Я пытаюсь оттолкнуть его, упираюсь коленом в живот, но оно соскальзывает. Я окончательно оказываюсь погребена под этим монстром. Даже дышать становится тяжело. Амир с кривой ухмылкой наблюдает за моими попытками выбраться.

— Не буду я вас слушаться, — выдыхаю я ему в лицо, — беспрекословно — не буду. Только если это действительно важно. А на каждый дурацкий приказ вам придется доставать пистолет, чтобы я бежала его исполнять. Иначе не буду.

— Обнаглела совсем, — констатирует Амир, — ладно. Хочешь быть как потаскуха — будешь ею.

И снова дыхание перехватывает от этих мерзких слов. В груди вспыхивает злое и ядовитое чувство, которое растекается по венам. Только я не успеваю сказать ничего обидного в ответ — широкая ладонь Амира ложится мне на шею и сжимает, фиксируя на месте.

Он наклоняется и целует меня, жёстко и властно. Грубо проникает в рот языком, почти не встретив сопротивления. Как огромный дракон, крадёт у меня дыхание, сдавливая мне горло и заставляя захлебываться тяжёлым запахом одеколона, который я чувствую на языке. Если бы поцелуй мог быть наказанием — то Амир меня сейчас именно наказывал. Ни капли нежности. И я от страха замираю под ним, будто бы леденею от ужаса и зажмуриваюсь.

Больно и обидно. Он делает это, не заботясь о моих чувствах, об удовольствии. Просто берет то, что ему хочется, нагло и беспринципно. Жесткая щетина царапает кожу, но я даже не могу отвернуться или пошевелиться. И укусить страшно — вдруг вообще прибьет.

Я чувствую, как он хватает за лямки платья и сдирает его вниз. Всхлипываю и мычу, и Амир прерывает эту странную экзекуцию, но отстраняется лишь на пару миллиметров. Смотрит свысока и кривит губы в усмешке.

— Хватит, прекратите. Вы не имеете права это делать, — каждое слово дается мне с трудом. Голос, к моему стыду, звучит слишком высоко, хрипловато и взволнованно. Губы горят и пульсируют после этого поцелуя.

— Я много на что имею право. Лучше не проверяй, — произносит он спокойно. А потом убирает ладонь, наклоняется, и внезапно сильно прикусывает кожу на шее. Как зверь. Я вскрикиваю. Барахтаюсь, пытаясь выползти и вырваться, потому что мне больно!

— Амииир!!!

Он резко отпускает меня и смеется, выпрямляясь. Я в ужасе подбираюсь и отползаю на другой край сиденья, забиваясь в угол. Поправляю платье и растерянно шею. Болит так, что там будет кровоподтек. Я даже чувствую отпечаток укуса на коже.

Даже не верю, что это происходит со мной. Он меня просто укусил! Псих. Ненормальный.