Читать книгу - "Последняя любовь Аскольда - Наталья Шатрова"

Ярина сидела на голых досках палубы и рассматривала прибрежные земли, мимо которых скользила ладья. На правобережье часто встречались северянские веси с наполовину ушедшими в землю избами. По левому берегу тянулись непролазные дремучие леса, из которых Ярина и Дар не так давно выбрались.

После гибели Белавы они долго плутали, боясь ненароком вернуться обратно в свое селение, в конце концов заблудились. Даже Дар, охотившийся в этих местах, раньше не забредал так далеко.

Блуждая, они потеряли счет дням, оголодали – весной в лесу не наешься – и пугались похожести встречавшихся им мест. Не иначе леший их водил. Они поднимались на лесистые холмы и спускались в грязные овраги с мелкими ручейками, продирались через кусты и заросли и невольно думали, что навсегда сгинут в этом мрачном лесном царстве. Но судьба отнеслась к ним благосклонно и вывела все же к веси у полноводной реки.

Добрые люди дали ребятам приют, сытно кормили и не попрекали дармоедством.

Всем на вопрос, кто они и откуда, брат и сестра рассказывали историю, которая произошла с ними два лета назад, когда они лишились родителей при набеге степняков. Историю эту они перенесли в настоящее время и снабдили новыми подробностями о том, как они, спасаясь, убежали в лес, заблудились и вышли к чужой веси.

Сердобольные сельчане предложили отвезти их назад, но они отказались возвращаться, сославшись на то обстоятельство, что в живых мало кто в веси остался, поэтому они хотят податься в Киев к родственникам, которые могут их приютить.

Сообщить правду Дар и Ярина боялись, подсознательно чувствуя, что никто не помог бы родным сожженной ведуньи. А быль про разбойников-степняков получилась очень правдоподобной. Сельчане даже жалели бедных сирот и, когда на прикол у веси встала торговая ладья, попросили купцов – братьев Зборка и Добряту – взять их с собой.

Ладья следовала только до Чернигова, но, говорят, оттуда до Киева рукой подать, и Ярина с Даром, не задумываясь, сели на нее и поплыли навстречу неизвестной судьбе.

Старший из хозяев ладьи, Зборк, мужчина двадцати пяти лет, с гладкой ухоженной бородкой и вьющимися русыми волосами, стоял твердо на покачивающейся палубе и руководил гребцами, отдавая команды властным голосом.

Рядом пристроился его младший брат, Добрята, которому не было и двадцати. Его открытое лицо внушало доверие и симпатию.

Возле братьев крутился и Дар. Ему, выросшему в деревенской глухомани, все на ладье было в диковинку, и он постоянно о чем-нибудь спрашивал. Добрята охотно отвечал на любые вопросы, и вскоре юноши сдружились.

На ладье присутствовала немногочисленная, но хорошо вооруженная охрана в защитном облачении: на головах сверкали шлемы, грудь и спину защищала кольчуга из железных пластин, скрепленных кожаными ремешками. Щиты с бортов были сняты и сложены на палубе, чтобы охрана в любой миг могла их подхватить и занять оборону. Воины изредка переговаривались между собой, не забывая зорко следить за прибрежными зарослями.

– А зачем вам охрана? – спросил Дар у Добряты.

– От разбойников стережемся. Правда, здесь, на Сейме, грабежом мало кто промышляет, а на вооруженные ладьи и нападать не станут. А вот на Дону или Итиле[5], куда мы не раз ходили, речные тати свирепствуют: товар отбирают, а людей, в живых оставшихся, продают в Саркеле или Итиле[6]– там невольничьи рынки, куда рабов со всего света свозят.

Ярина сидела в сторонке и делала вид, что внимает рассказу, а сама с беспокойством смотрела на брата, который, изнывая от жары, снял с себя рубаху, выставив всем на обозрение костяной оберег, висящий на голой груди. Оберег, выполненный в виде коня на скаку, напоминал о тайне, которую Ярина хотела бы забыть и никогда не думать о ней.

Вспомнился тяжелый, откровенный разговор, произошедший между Яриной и Белавой в гадальную седмицу на колядки, в трескучий зимний мороз. В тот вечер сестры решили погадать, а брат уснул за печью, не интересуясь бабскими глупостями. Его вовсе не волновало будущее – ни свое, ни чужое.

– А вот интересно, Белава, – спросила тогда Ярина, – почему его назвали Даром? Ведь я родилась первой, значит, меня надо было назвать Дариной.

Старшая сестра посмотрела на девушку с подозрением.

– А чего это ты вдруг спросила об этом?

– Да так, – стушевалась Ярина, не понимая, отчего Белава нахмурилась.

В избе установилась гнетущая тишина, и обе сестры услышали мирное, безмятежное посапывание ничего не подозревающего брата.

– Послушай, Ярина, – зашептала Белава, с беспокойством оглядываясь на юношу, – то, что я тебе скажу, должно остаться между нами. Поклянись, что никому не расскажешь, а Дару – особенно!

– Клянусь матерью сырой землей, что даже под страхом смерти никому не открою тайны, которую ты мне поведаешь, – серьезно произнесла девушка.

Белава удовлетворенно кивнула.

– С рождением Дара связана тайна, а разгадка в обереге, который он носит, не снимая, я думаю, с первого дня своей жизни. Я и сама мало что знаю об этом, но одно скажу: не твои родители оберег ему повесили. А Даром мать твоя его назвала потому, что явился он для нее подарком небес: после твоего рождения она больше не могла иметь детей.

– Так ты хочешь сказать, что Дар нам не родной?! – изумилась Ярина и тут же зажала рот рукой, испуганно оглянувшись на спящего юношу.

Представить себе такое она не могла и в страшном сне. Вся ее жизнь неразрывно связана с Даром. Она с ним играла в детстве, она поверяла ему сердечные тайны сейчас. Дар и Белава были единственными людьми, которых она любила.

– Родной или нет, он наш брат, пусть и не кровный, – убежденно произнесла старшая сестра.

– Да, – согласилась Ярина, чувствуя, как от слов сестры с души свалился камень, ведь отношение к Дару не изменилось, она по-прежнему не желает его терять. – Но скажи, Белава, кто же родители Дара?

– Я не знаю. Помню, что привез его богатый человек. Он еще оставил мешочек с монетами, чтобы мальчик ни в чем не нуждался. Но об одном я все же догадываюсь. Посмотри на его оберег. Разве эта вещь может принадлежать человеку незнатного рода?

Все северяне с рождения носят обереги, но в округе ни у кого не было такого необычного и прекрасного, как у Дара. У Ярины и Белавы на груди висят простые деревянные кругляшки с изображением солнца. Оберег Дара Ярина любила разглядывать часами. Да и как не любоваться конем на скаку, вырезанным искусным мастером из кости, – с золотой гривой и глазами из красного камня, горевшими таинственным огнем. Ярине казалось: вот-вот конь оживет и понесется вскачь, пританцовывая и играя, дразня своим величием и игривостью.

Конь – символ движения, силы и мужества, богатства и власти. Как раньше она не догадывалась, что такой оберег не может носить обыкновенный человек! Но кем в таком случае может оказаться Дар? Как он попал в глухую северянскую весь?