Читать книгу - "Прекрасная Дамаянти - Грегор Самаров"

— Я верю вам, Элия, верю, что вы любите меня и хотите сделать счастливой, но разве сердцу можно приказывать? Забудьте меня и не питайте ко мне злобы…

— Никогда этого не будет, Эллен, потому что я люблю тебя гораздо сильнее, чем ты предполагаешь, чем можешь поверить. Я не принадлежу к числу тех добрых людей, которые открыто предлагают свое сердце всякому встречному и гордятся тем, что оказывают другим услуги, на которые им никогда не ответят. Я не признаю ни дружбы, ни расположения, как многие другие; единственное чувство, волнующее мое сердце, это моя любовь к тебе, Эллен, которая так велика, так необъятна, что я готов пожертвовать для тебя всем на свете. Ты не знаешь, от чего ты отказываешься, но, конечно, — прибавил он, горько усмехнувшись, — ты не можешь приказать своему сердцу, потому что любишь другого.

— Элия!

— Да, другого, я в этом уверен. Ты любишь мрачного, скрытного Уоррена, который не может забыть, что его предки когда-то господствовали в Дайльсфорде.

— Замолчите! — воскликнула Эллен, с ужасом глядя в лицо юноши, искаженное от злобы и ненависти. — Замолчите! Вы не имеете права говорить так со мною. Мое сердце принадлежит мне, и я обязана отдать отчет в этом одному Богу.

— Ты не хочешь любви моей, — закричал он, хорошо, ну так пусть же тебя преследует моя ненависть, пусть мое мщение преследует тебя и того, ради которого ты пренебрегаешь мною и который никогда не сможет любить тебя так сильно, как люблю я!

Он с угрозой простер к ней руку, и Эллен с ужасом отстранилась. Она вдруг увидела идущего по тропинке Уоррена, бросилась в его объятия и закричала:

— Защити меня, Уоррен, защити от того, кто смеет грозить мне, потому что… — И она спрятала лицо на груди юноши.

— Потому что ты похитил у меня ее сердце, Уоррен, — яростно воскликнул Элия, — похитил единственное благо, которого я жажду на земле. Но… и тебе не знать счастья!.. Моя ненависть и мщение будут преследовать тебя повсюду, куда бы ни ступила нога твоя.

Глаза Уоррена метнули молнии. Казалось, он готов был броситься на Элию и уложить его на месте. Он тихо высвободился из объятий Эллен и с мрачным, печальным видом сказал:

— Ты не справедлив ко мне, Элия, я не желаю похищать ничего из принадлежащего тебе или чего ты мог бы добиться. Дороги наши никогда не пересекутся. Твоя жизнь ведет тебя по освещенному солнцем полю, полному цветов и плодов, мне же предстоит проложить себе путь через каменную почву, скалы и колючий шиповник.

Эллен с ужасом смотрела на холодное, мрачное лицо Уоррена, и густая краска разлилась по лицу ее. Затем она смертельно побледнела, и большие голубые глаза ее стали так неподвижны, будто перед нею встало никогда еще не виданное страшилище.

— Но она любит тебя, Уоррен, она любит тебя! — воскликнул Элия. — И потому отказывается от руки, которую я предлагаю ей для прочной счастливой жизни, от всего, что только может эта жизнь представить лучшего.

По лицу Уоррена скользнула глубокая печаль, а в глазах засветилась пламенная страсть, но черты его лица тотчас же вновь сделались мрачно спокойными. Он схватил руку дрожащей девушки и сказал:

— Выслушай меня, Эллен, выслушай и поверь мне, так как то, что я намерен сказать тебе сейчас, будет истинная правда и должно решить дальнейшую судьбу нашу. Любовь твоя — драгоценнейший, великолепнейший дар в мире, и не раз я осмеливался мечтать о счастье иметь право принять этот небесный дар, но только тот может осмелиться принять его, кто готов жертвовать жизнью за такое благо. Я же, Эллен, я не могу сделать этого… и не хочу, — прибавил он тоном, от которого веяло ледяной холодностью. — Я нищий, Эллен, и не имею права связать свою жалкую судьбу с другой. Со мной тебя ожидали бы труды и лишения, а перенести это я был бы не в силах… Моя жизнь обречена на борьбу с силами, ныне управляющими всем миром. Такая борьба требует в жертву всю мою жизнь, а сильный могуч, лишь пока он один. Поэтому, Эллен, возьми дар свой обратно, отдай свою любовь Элии, который может предложить тебе достойное будущее.

— Уоррен! — закричала девушка, простирая к нему руки, с выражением неописуемого отчаяния и упрека.

— То, что я сказал тебе, верно и неизменно. Одному легче нести свое несчастье, одному легче выдержать труднейшую борьбу, но если собственные нужда и беды постигнут и любимое существо, то разве от этого не разорвется на куски сердце? Не сердись на меня, я обязан был сказать тебе правду… Молчать было бы малодушием и трусостью. Видишь, Элия любит тебя так, как ты достойна быть любимой, да и мне ты окажешь благодеяние, если доставишь утешение видеть тебя счастливой с ним.

Он взял руку Эллен и повел трепещущую девушку к Элии, стоявшему в безмолвном изумлении.

— Исполни мою просьбу, Эллен, — сказал Уоррен с невыразимой мягкостью, — первую и последнюю просьбу, с которой я к тебе обращаюсь… Отдай ему свою руку. Конечно, мы еще дети, но он будет тебе верен, потому что я видел и убедился, насколько он тебя любит.

Эллен горько рыдала. Уоррен с нежностью опустил ее на грудь Элии, который также плакал от искреннего умиления.

— Да, Эллен, — воскликнул он, сжимая в объятиях рыдающую девушку, — я буду тебе верен, клянусь небом! Я готов пожертвовать всей своей жизнью, чтобы оказаться достойным любви твоей, и никогда тебе не придется раскаиваться, если ты отдашь мне свое сердце. Но пусть небо будет свидетелем еще одной клятвы, — прибавил он, положив руку на золотистую головку Эллен. — Уоррен! — произнес он громко и торжественно. — Клянусь, я буду твоим другом навеки и ничто не должно казаться мне слишком трудным или слишком великим, чего бы ты от меня ни потребовал! Слышишь ты это, Уоррен, слышишь, что я говорю? Напомни мне об этой клятве, если тебе когда-либо понадобится помощь преданного друга. Дружба к тебе и любовь к Эллен отныне будут считаться моими святынями.

— Благодарю тебя, Элия, — возразил Уоррен холодно и равнодушно. — Верю, что ты говоришь от души и что клятва твоя искренна, но едва ли я когда-нибудь тебе о ней напомню, потому что я или окажусь победителем в борьбе с жизнью, или погибну… Но так или иначе я никогда не прибегну к чужой помощи и не стану просить ее. Прощай, Эллен… Если Провидение не оставит меня, то я скоро отсюда уеду… тогда забудь меня, как забывают мертвецов, ведь я бы никогда не мог дать тебе счастья.

Он взял Эллен за руку. Она с минуту сжимала ее в своей, как будто желая за него уцепиться, затем она отступила и пристально поглядела вслед Уоррену, быстро удалявшемуся.

— Он никогда не любил меня! — воскликнула она с невыразимым отчаянием, и из глаз ее снова хлынули ручьями слезы.

— Зато я, Эллен, люблю тебя! — воскликнул Элия. — И если ты теперь еще не можешь любить меня, то все же твое сердце освободилось от очарования, которое делало его недоступным и недосягаемым для меня… Теперь ты все же обратишься ко мне, теперь ты должна будешь полюбить меня, и все окончится к лучшему.

Он крепко прижал ее к себе и осушил глаза ее поцелуями. Эллен не противилась. Она казалась сраженной неожиданным ударом, безжалостно уничтожившим первый цвет ее молодого сердца.