Читать книгу - "Во имя любви - Роберта Ли"

— Может, его даже нет в живых. — Не сказав больше ни слова, он вышел, а Джейн вернулась к себе в кабинет.

Судьба не могла нанести сэру Ангусу более жестокий удар, ведь сын был для него самым дорогим человеком на свете. Подобно большинству людей, работающих на «Гамильтон Пресс», Джейн имела возможность видеть их будущего владельца лишь изредка, так как он проводил большую часть времени в перелетах из одной горячей точки в другую, собирая информацию, которая впоследствии появлялась в качестве передовиц или статей во всех их газетах и журналах.

Позже этим вечером, смотря по телевизору выпуск новостей, она увидела изображение самолета, потерпевшего аварию в афинском аэропорту. Все это выглядело намного страшнее, чем она себе воображала. Она не могла ждать до утра и позвонила в репортерский отдел одной из принадлежащих им газет, чтобы узнать последние новости об аварии.

— Сэр Ангус только что приземлился в лондонском аэропорту, — сказали ей. — Никаких официальных заявлений по поводу молодого Гамильтона не поступало, но у нас нет оснований скрывать что-либо от вас.

— Вы хотите сказать, что он мертв?

— Возможно, даже хуже, чем просто мертв. По крайней мере, я думаю, что Ник так считает — если он вообще сейчас в состоянии думать.

— Что вы имеете в виду?

— Он так тяжело пострадал, что, возможно, никогда не сможет больше ходить.

Утренние заголовки подтвердили это сообщение, и Джейн появилась в офисе задолго до ее обычного времени, предвидя шквал звонков, который должен был обрушиться на ее начальника. Но администрация уже приняла меры, подключив к этой работе целую группу телефонисток, оставляя Джейн свободной на тот случай, если ее услуги понадобятся сэру Ангусу. Никто и не думал, что он будет продолжать работать в течение последующих нескольких дней, но, зная характер сэра Ангуса, можно было предположить все, что угодно. И действительно, как только наступило время ее обычного появления в офисе, раздался звонок, призвавший ее немедленно отправляться к боссу в его лондонский дом.

Впервые ей представился случай посетить его дом на Орм-сквер, хотя она частенько проходила мимо него во время своих воскресных утренних прогулок, когда выбиралась полюбоваться картинами на Бэйсуотер-роуд. Ей всегда было интересно, насколько внутреннее убранство дома соответствует его элегантному фасаду, и сейчас была немного разочарована, увидев, что мебель и краски подобраны довольно безвкусно, а сама атмосфера, царившая в доме, указывала на то, что здесь не жили, а просто занимали этот особняк. Но это было и неудивительно, так как жена сэра Ангуса умерла, прожив с ним в браке всего несколько лет, оставив мужа одного воспитывать их сына, хотя и не без помощи самых лучших школ и университетов, о чем информировали все сегодняшние газеты.

Именно этот аспект — публичное копание в личной жизни — более всего ненавидел сэр Ангус, и это, несомненно, усугубляло те душевные страдания, которые он сейчас испытывал. С волнением она сидела в библиотеке, ожидая его появления, размышляя, как лучше выразить свое сочувствие, но при этом не выглядеть слезливо-сентиментальной.

Но эта проблема отпала сама собой; он выглядел и вел себя как обычно: протянул руку за срочными письмами, которые должен был просмотреть лично, и тут же начал диктовать ответы на них. Он работал с такой скоростью, что ей пришлось забыть обо всем, чтобы только поспевать за ним. Она с облегчением перевела дух, когда раздался звонок и шум голосов в прихожей и он поспешил к двери, встав так поспешно, что письма слетели с его коленей.

Но не успел он дойти до двери, как ее распахнул дворецкий, за которым вплотную следовал маленький круглолицый человек в темном костюме.

Джейн узнала его, это был мистер Мандерс-Джоунс, главный ортопедический хирург в той больнице, куда был направлен Николас Гамильтон. Угадывая, что, возможно, он явился затем, чтобы сообщить сэру Ангусу последние новости, она поднялась, чтобы уйти.

— Останьтесь, Джейн, — попросил сэр Ангус.

Впервые он назвал ее по имени, и, почувствовав странное удовлетворение по этому поводу, она снова присела и стала слушать, как специалист объясняет, какие именно повреждения получил Николас.

— Что касается будущего, — спросил в конце концов сэр Ангус, — какие у него шансы?

— Он будет жить. Это я могу вам обещать.

— Но как он будет жить? Инвалидом, прикованным к креслу? Как бревно, без чувств и разума?

— Его мозг не поврежден, — последовал ответ. — Он пришел в себя на несколько минут сегодня утром и был в полном сознании.

— Но он никогда не будет ходить? Это правда?

Хирург колебался с ответом:

— Я не хотел бы давать такой категоричный ответ. Эксперты часто ошибаются, как вы знаете, и иногда в подобных ситуациях мы наблюдали случаи чудесного выздоровления.

— Я не верю в чудеса, — коротко ответил сэр Ангус.

— Не совсем чудеса, — уступил его оппонент, — но бывают случаи выздоровления, которые наступают в силу веры, или, может, вы предпочтете назвать это упрямством, решимостью преодолеть любое препятствие. Мое личное мнение, что такое вполне может случиться с вашим сыном. Вот почему я советую вам спрятать ваш пессимизм.

— О боже, дружище! — сердито воскликнул сэр Ангус. — Вы что же думаете, что я вбегу к нему и оповещу его, что он никогда не сможет ходить? Конечно, я буду его подбадривать. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ему.

— Хорошо. Именно это я и хотел услышать.

В течение нескольких мгновений после ухода хирурга сэр Ангус молча сидел за столом, его глаза были закрыты, но пальцы безостановочно сплетались и расплетались.

— Единственный человек, который мне по-настоящему дорог, — сказал он в конце концов. — Без Николаса все, что я делаю, не имеет смысла. Все это было напрасным: империя, которую я построил, власть, деньги — все впустую.

— Вы не должны так говорить, — возразила Джейн. — Ваш сын будет жить! Вы слышали, что мистер…

— Слова ничего не значат, — прервал ее сэр Ангус. — Что же, по вашему мнению, он мог еще сказать? Что жизнь моего сына висит на волоске?

— Я уверена, что мистер Мандерс-Джоунс не лгал вам. Вы достаточно сильны, чтобы выдержать правду, и он знает это. Ваш сын будет жить, но, может быть, он не сможет ходить. Ведь это лучше, чем если бы вы потеряли его навсегда.

— Для меня конечно, — сказал он сдавленным голосом. — Но я не уверен, как к этому отнесется сам Николас. Та жизнь, которую он вел… разные поездки… а теперь оказаться прикованным до конца своих дней к инвалидному креслу!

— Как вы можете быть так уверены? Поскольку он жив, всегда остается шанс на его полное выздоровление.

— Избавьте меня от ваших сентиментальных банальностей!

Джейн покраснела, но не сдавалась:

— Вы слышали, что сказал специалист. Единственная вещь, которая может заставить вашего сына вновь ходить, — это его сила воли. А вы единственный человек, который может придать ему мужества.