Читать книгу - "Голоса ночи - Лидия Джойс"

Теперь, после разговора с Милли, его задача существенно упрощалась. Надо только найти подходящую миловидную женщину, достаточно беспринципную и с определенным талантом актрисы, чтобы она могла сыграть роль дочери какого-нибудь сельского сквайра.

И любой мужчина из рода Эджингтонов хорошо знал, где следует искать такую женщину.

В опере.

Мэгги вышла на темную улицу, и дверь театра с глухим стуком захлопнулась за ней. Салли отошла от стены, на которую опиралась, и раскрыла навстречу свои объятия. Мэгги инстинктивно огляделась вокруг. Кроме них, здесь никого не было. Сумерки быстро сгущались, и с реки поднимался туман, смешанный с сажей, которая, вылетая из печей, оседала в тяжелом воздухе. Черные хлопья уже вились около лодыжек девушек, когда они двинулись вперед.

– Ну? Что он сказал? – спросила Салли.

– Ничего. – Мэгги не могла скрыть горечи в своем голосе. «Следовало вышибить мозги этому Дэнни тогда на мосту, когда у меня была такая возможность», – со злобой подумала она. В течение двух недель Дэнни ОСалливан обращался к ней через различных посыльных, призывая поговорить, но она игнорировала все его просьбы, поскольку знала, что Дэнни не ограничится простым разговором, особенно теперь, когда он прибрал к рукам почти все банды в Лондоне. На территории от Биллинзгейта до Сент-Джайлса существовало множество банд; теперь осталась одна, самая многочисленная и опасная, которую возглавлял Дэнни.

Мэгги вынуждена была ходить с опущенной головой, опасаясь возмездия и избегая те места, где любили собираться его головорезы, так как Дэнни, конечно, включил ее в черный список, хотя пока не сказал об этом. Когда ее лишили ангажемента в спектакле «Танец наяды» за то, что она чем-то огорчила некого важного джентльмена, и больше никто не приглашал ее на роли, легко можно было догадаться, кто стоял за этой внезапной опалой.

Мэгги вздохнула и устало потерла глаза.

– Мистер Хокинс не хочет даже видеть меня, а когда я все-таки прорвалась к нему, он отвернулся и сказал, что у него нет вакансии для еще одной комической певицы. Я пыталась убедить его, что могу исполнять любые другие роли, но он заявил, что ему не нужна актриса, вызывающая раздражение у джентльменов.

– И все? – Темно-синие глаза Салли помрачнели при воспоминании о прошлом. – Мэгги, тебе не следовало…

– Не учи меня. Я сама знаю, что должна делать, а чего не должна, – резко оборвала ее Мэгги и, повернувшись, быстро зашагала по направлению к Тоттнем-Корт-роуд. Она услышала шаги Салли позади, легко распознав ее семенящую походку. – Мы остались без денег, Салли. Гарри не имеет работы вот уже несколько дней, Нэн пьянствует вместо того, чтобы заниматься уличной торговлей с тележки, а Фрэнки я не вижу уже целую неделю. Нам нечем платить за жилье. Если я не придумаю что-нибудь, старая вдова Меррик выкинет всех нас на улицу, и тогда нам придется делать все, что угодно, так как у нас не будет другого выбора.

Они достигли оживленной улицы, и Мэгги, прячась в толпе, зашагала к Черч-лейн. Она услышала позади сопение и поняла, что Салли плачет. Мэгги попыталась игнорировать этот звук.

– Ты никогда раньше не торговала собой, Мэгги, – сказала Салли. – Ты не знаешь, что это такое… Не знаешь, каково терпеть всех этих мужчин, пыхтящих и сопящих на тебе…

Мэгги остановилась и повернулась к подруге так резко, что та едва не столкнулась с ней. По обеим сторонам от них продолжал двигаться людской поток, но Мэгги не замечала этого.

– Я не намерена продаваться кому попало на рынке, Салли. Я постараюсь начать свое дело, понятно! И буду непосредственно заниматься им только тогда, когда это доставит мне удовольствие.

– Я не позволю тебе делать это ради меня…

– А ради Молл? А как насчет маленького Джо? – сердито спросила Мэгги. – Разве они заслуживают того, чтобы жить на улице из-за твоих принципов?

Салли искренне расплакалась, и из глаз ее потекли слезы, оставляя светлые полосы на грязных, покрытых рубцами щеках.

– Молл и Джо – это проблема Нэн, а не твоя. Ты моя лучшая подруга, Мэгги, и я не могу оставаться спокойной, зная, что ты собираешься сделать с собой.

Мэгги тоже хотелось плакать, но она сдержалась.

– Ты знаешь, я не могу бросить их на произвол судьбы, – пробормотала она, притягивая к себе Салли и неловко обнимая ее. – Мы были вместе в течение нескольких лет. Они стали моей семьей.

– Да, они привязались к тебе, – тихо согласилась Салли.

Носильщик с ящиком на спине грубо выругался, протискиваясь мимо них, и Салли тяжело вздохнула, когда Мэгги повернулась и продолжила движение по улице.

– Что ты собираешься делать сейчас? Это был последний театр, и больше ничего нет в округе на расстоянии пяти миль, учитывая даже дешевые балаганы.

– Я собираюсь пойти в такой музыкальный театр, где Дэнни не доберется до меня, – твердо сказала Мэгги. – В оперу. Перл сообщила, что узнала о моих проблемах и может устроить мне прослушивание. Вот увидишь, все будет хорошо. Если я стану оперной певицей, представляешь, сколько денег у нас будет!

В ее голосе звучала уверенность, но она понимала, что возможен отказ, который лишит ее всех надежд и последних шансов осуществить свою мечту. Ее голос был недостаточно хорош для оперы четыре года назад, и с тех пор ничего не изменилось. Но что ей оставалось, кроме как попытаться снова? В другие театры вход для нее закрыт.

Однако если и на этот раз она опять потерпит неудачу, ей придется исчезнуть в Саутгемптоне, или в Лидсе, или в каком-то другом городе, чтобы избежать позора. Это единственное, что оставалось сделать в такой ситуации.