Читать книгу - "Рассветная мечта - Татьяна Владимировна Голубева"

бесконечности? Ведь над одной и той же цитатой кухонная компания могла кудахтать до самого утра. А Наташа, лежавшая в темноте прохладной гостиной, не могла уснуть от дыма и от гула интеллигентных голосов, а когда наконец засыпала — ей снились страшные сны, в которых господин Набоков колотил огромной пышкой по голове господина Чехова, оставляя на несчастном кондитерском изделии следы собственных холеных пальцев.

Стекла буфета засияли, лишившись покрывавшего их многолетнего слоя грязи. Отойдя на шаг назад и присмотревшись к буфету повнимательнее, Наташа встряхнула головой, вытащила из него все до последней ложки и банки с крупой, устроив на кухонном столе и на табуретках грандиозную свалку, и принялась мыть древнюю конструкцию изнутри. Но тут же поняла, что тряпкой и мылом не обойтись. Слои грязи в углах спрессовались и затвердели, пришлось отскабливать их ножом. «Ничего, — сердито думала Наташа, — справлюсь… Я вам не господин Тургенев и не его полудохлые девы. Ну и запущено тут все… «

Впрочем, кто бы стал в их доме заниматься подобной ерундой? Посуда — это не главное. Шкаф — мелочь. Лишь бы он выполнял свое прямое назначение, а чист он или грязен, кого это волнует?

Но почему-то Наташу это начало волновать в последние годы. Может быть, потому, что она должна была ежедневно наводить чистоту в сверкающем офисе — в силу своих служебных обязанностей? Да, в конторе Вадимыча пыли места не находилось. А уж о том, чтобы в каком-то темном углу слежалась грязь, и подумать было невозможно. И Наташа, возвращаясь домой и видя убожество своей квартиры, старалась не замечать ничего вокруг. Да и что она могла сделать? Бросить больную бабушку и начать мыть и скоблить все подряд? Ей едва хватало сил на то, чтобы стирать перепачканные простыни, белье, кое-как мыть саму бабулю, готовить ей жидкую манную кашку и слабенькие бульоны, поить старушку соком из чашки с длинным носиком, делать уколы, бегать в аптеку…

Ну, зато теперь все в ее руках. Теперь она свободная девушка с двухкомнатной квартирой на Петроградской стороне, в доме без лифта. Невеста на выданье. Наташа вдруг громко, нервно рассмеялась — и сама испугалась звука собственного смеха. Невеста без места. Кому она нужна, уборщица с десятью классами… и с приличным английским языком, это следует добавить в актив (спасибо маме, хоть чему-то полезному научила). Но без красоты. Это в минус. И без денег…

Впрочем, теперь она всю свою зарплату будет тратить на себя. Что-нибудь купит из одежды…

Наташа уронила тряпку, бросилась в гостиную, рухнула на диван — и наконец-то заплакала. Громко, в голос, совсем по-детски…

Глава 2

Потянулись странные, пустые дни. Наташа ходила на работу, возвращалась домой, мыла, чистила, убирала в офисе и в квартире, сидела перед стареньким черно-белым телевизором, не особо вникая в происходящее на экране… и часто вспоминала родителей и бабушку. Почему, ну почему ее жизнь сложилась так непонятно, нехорошо? А главное — что же ей делать теперь? Что?…

Когда началось крушение коммунизма, Наташа была совсем маленькой, и что такое «жизнь при большевиках», как называли ту эпоху родители и бабушка, она просто-напросто не знала. А рассказы — это всего лишь рассказы. Чего сам не испытал, того все равно не поймешь по-настоящему. Или же нужно обладать очень богатым воображением, чтобы ярко и живо представить себе странный мир, в котором говорить можно только на разрешенные темы, в котором за колбасой или булкой нужно стоять в длинной очереди, и при этом каждый смотрит на тебя с подозрением и интересуется, почему это у тебя денег слишком много, например. На целых сто рублей больше, чем у соседа. Откуда взял?… Нет, Haташа этого не понимала. Ей казалось, что родители и их друзья сильно преувеличивают или просто что-то путают, потому что забыли многое. Все ведь забывается со временем. Иной раз невозможно вспомнить, что было неделю назад, а уж двадцать лет!.. Какие-то лагеря, какие-то гэбисты. Уж лучше бы папа с мамой перемалывали бесконечные цитаты из Достоевского. Впрочем, именно Достоевский и вызывал у интеллигентной компании особенно бурный поток сравнений и политических комментариев. Однако то же самое случалось и с цитатами из Чехова или Алексея Николаевича Толстого. Так что, с точки зрения Наташи, самым безопасным автором был как раз тот самый господин Набоков, который не любил пышки.

И именно об этом думала Наташа, отмывая подоконник в гостиной. До чего же он грязный, этот подоконник, и ни одного цветка в доме? Не то что в офисе у Вадимыча. Скорее бы потеплело, чтобы и все окна вымыть… и купить несколько красивых цветков в горшках. Уютнее станет.

Наташа хихикнула, вспомнив, как однажды интеллигентная компания вдрызг перессорилась, не сумев точно вспомнить одну цитату… и, как нарочно, никто не сумел найти ее в книге! Все знали, где это должно быть, а отыскать никто не сумел. Тут же посыпались взаимные обвинения в научной некомпетентности и незнании текстов великого классика и неподражаемого стилиста… А речь шла о каком-то коте… Наташа не читала Набокова, он ей казался невыносимо скучным. Но ей запомнился тот спор, потому что образ, о котором говорили на кухне, действительно был ярким. Кто-то из героев великого писателя якобы чуть не наступил на полоски, не поспевшие за котом, — настолько быстро упомянутый кот рванул с места. Наташа представила, как полосатый кот развалился на полу, греясь в солнечном свете, и вдруг распахнулась дверь, и чьи-то здоровенные башмаки направились прямо к бедному животному… и кот вскакивает и прыгает в сторону, а полоски с его шкурки остаются лежать в золотистом пятне солнечного луча. А кот стал одноцветным. Глупо, но смешно.

Как часто Наташе хотелось, чтобы ее родители были другими! Конечно, она любила и отца, и маму, но иной раз ее охватывала зависть к одноклассницам, болтавшим о вещах, совершенно ей незнакомых, но казавшихся такими привлекательными… Например, девочки могли азартно обсуждать рецепт какого-нибудь особенного супа, со знанием дела рассуждая о том, как лучше всего сварить бульон, какие именно коренья и овощи класть в кастрюлю первыми, а какие — в последнюю очередь… а когда Наташа проявляла полное непонимание темы, смотрели на нее с жалостью, как на умственно отсталую.

— Ты что, хочешь старой девой остаться? — спрашивали ее. — Как ты замуж выйдешь, если готовить не умеешь? Или рассчитываешь отхватить сразу готовенького миллионера, с прислугой и кухаркой?

Наташа в ответ лишь улыбалась и разводила руками. Она слишком хорошо