Читать книгу - "Принцесса-целительница и ее генерал - Нинель Мягкова"

когда я попросила не переписывать на меня его лавку, а всего лишь позволить мне помогать за умеренный процент от прибыли.

Пятьдесят на пятьдесят.

Учитывая, что дед давно работал себе в убыток, хуже точно не стало бы. Он и согласился.

Чего он не ожидал, так это резко возросшей популярности. В отличие от многих шарлатанов, я точно знала, какие травы от чего помогают и как их сочетать. Не зря во время учебы интересовалась натуральными средствами, аналогами аптечных лекарств. К сожалению, ни антибиотиков, ни нормальной анестезии пока здесь не изобрели, приходилось выкручиваться.

О том, что я понимаю не только в травах, но и в травмах, дядюшка Фан узнал случайно. Подвернул ногу, да так, что вывихнул щиколотку.

Когда я пришла в лавку тем утром, он сидел за прилавком и кряхтел. Неестественно вывернутая нога отставлена в сторону, вид бледный и несчастный.

— Вызови целителя, милая. Что-то я неосторожен сегодня, — выдавил дед.

Конечно же, я его не отправила к сомнительным коллегам. Сама ощупала, сама вправила, наложила шину, притащила подставочку для ног из ближайшей мебельной лавки и оставила старика отдыхать. Хорошо, что жил он тут же, над лавкой.

На ступеньках, спускаясь, и упал.

Сам господин Фан распустил слух или кто-то из соседей увидел его элегантную шину, но к нам в лавку потянулись страждущие. Кому насморк вылечить, кому мазь от ревматизма, а кому и в родах жене помочь.

Последнее стало для меня настоящим испытанием — я же не гинеколог!

Роды видела разве что издалека, в институте еще, да теорию себе представляла. Но ничего, справились. Благо там всего лишь ягодичное предлежание было, а сам малыш не крупный, немного помощи — и вылез.

Обошлось.

— Действительно, отличная работа, — невнятно пробормотал генерал, послушно почти не разжимая губ. — Примите мою благодарность.

Уловив намек, его помощник метнулся в угол к сложенным сумкам и выудил связку монет.

— Это много, — покачала я головой, не обращая внимания на возмущенное сопение господина Фана.

— Не спорьте! За спасение жизни гене… — тут Юйшан осекся и виновато глянул на начальника. Инкогнито чуть не порушил. — Моего друга — ничего не жаль!

Ну, раз не жаль, я приму. Мне на побег не лишним будет.

Оплату с поклоном принял господин Фан, я еще раз напомнила по пунктам, чем поить раненого и чего ему категорически нельзя, и мы откланялись.

Свежий воздух после густого полынного тумана опалил легкие. Я сделала несколько глубоких вдохов, прогоняя невнятную тревогу.

Но та уходить не желала.

По сюжету генерал не должен был получить эту рану.

Я ждала его появления в столице вскорости, но не ранее фестиваля цветов, ближе к апрелю.

И уж точно его не травили и не пытались убить. Ни в кадре, ни за кадром упоминания о подобном не было.

Что же изменилось?

Возможно ли, что мое появление как-то повлияло на ход событий?

Но почему?

Я же не высовывалась, не предсказывала катастроф, вообще не упоминала генерала в разговорах. За что на него ополчились? Ведь сейчас еще никто не в курсе, что император планирует даровать ему титул вана! Это после торжественного возвышения его возненавидит вся знать — просто потому, что он не рожден благородным, поднялся с низов. А значит, своим существованием угрожает великим семействам.

Ведь если один простолюдин так смог — другие тоже о себе возомнят.

Но это все только через месяц.

Что вообще Тьенхэ забыл в столице так рано? Да еще и прибыл тайно, скрывая личность.

Странно это все.

Мы вернулись в лавку, я помогла дядюшке Фану пересчитать и убрать деньги в шкатулку. Сняла с крючка накидку, о которой забыла в спешке, плотно запахнулась и накинула капюшон:

— Пойду я, а то матушка беспокоиться будет.

— Иди-иди, деточка. Большое дело ты сегодня сделала, — одобрительно проскрипел дед.

«Как бы от него у нас неприятностей не прибавилось», — мрачно подумала я, но вслух ничего не сказала. Надеюсь, у генерала хватит ума не трепаться, кто именно его зашивал. Я в безопасности, пока не привлекаю внимания. В лицо меня вряд ли кто-то узнает — все же редко кто сравнивает скромную продавщицу в лавке и ухоженную, броско наряженную принцессу. А вот если вокруг начнут тереться подозрительные личности и военные, придется отойти от дел.

Я четко рассчитала, сколько нужно денег для успешного побега. Шести тысяч вэнь* хватит за глаза — и на невзрачную лошадку, и на покупку лавки в глубинке.

Четыре тысячи я уже собрала и обменяла на серебро, чтобы уменьшить тяжесть. Оставалось накопить две связки медных монет — для взяток на заставах, еду и дорогу. И сегодняшняя щедрость генерала немало облегчила мне задачу.

Во дворец я пробралась через хозяйственные ворота. Заимствованный у служанки плащ и скромная одежда, плюс нефритовая подвеска с золотистой кисточкой на поясе — знак высшего допуска.

Сама себе выдала от щедрот душевных.

Личным служанкам принцессы полагались некоторые вольности — в том числе свободный выход в город в любое время. К сожалению, самим принцессам это не светило. Вечные пленницы титула, они рождались и умирали за стенами, зачастую так и не покинув внутренний дворец.

— Что же вы так долго? — встретила меня взволнованным возгласом Чжиэр. — Служанка высокой наложницы Сюй приходила уже дважды! Мне пришлось сказать, что у вас несварение, а Чунь стонала из уборной для убедительности.

— Вы мои умницы, — хмыкнула я, скидывая плащ.

Девушка несмело улыбнулась — все никак не привыкнет к моим странностям. В прежние времена за подобную наглость и порочащие имя принцессы действия ее бы выпороли, а я награжу.

И тут же ахнула, завидев пятна на серо-голубом халате.

К сожалению, зашить кровоточащую рану и не испачкаться при этом нереально.

— Застираешь? То есть… застирай. Сегодня, — строго заявила я

До сих пор сбиваюсь на просьбу вместо приказа.

— Да-да, разумеется.

Когда я очнулась здесь, единственными людьми, что отнеслись ко мне с пониманием и заботой, были эти две служанки. Чунь и Чжиэр. Они выросли с Юлиань и относились к ней как к высокородной сестре, а не к хозяйке. С оттенком подобострастия, куда без него, но и с искренней привязанностью. Благо прежняя обитательница этого тела была довольно мягкосердечна. Без вины не наказывала, не обижала и не ругалась зазря.

Я помнила, что они последовали за принцессой в долгое путешествие на север, к будущему супругу, и там самоотверженно помогали ей до самого конца.

К сожалению, яд настиг и их.

Но раз они готовы были пробовать отравленную еду и умереть ради меня, значит, и в