Читать книгу - "Фрейлина Её Величества - Дия Семина"

Её так же затюкают, как и Софью, оставить ребёнка – значить обречь её на невыносимые страдания.

— Мы едем искать маму?

— Боюсь, что мама… Да, постараемся отыскать твою маму и младшую сестру.

Глава 3. Вероника

Настоящее время

— Сударыня, последние обстоятельства заставляют меня срочно обсудить с вами очень непростую ситуацию, — отец вызвал меня ранним утром в кабинет и сразу перешёл к делу, причём обращается слишком официально, и так понимаю, всё из-за моей последней выходки, я перешла все дозволенные и недозволенные границы. Когда «выкрала» Тёму с бала дебютантов, не просто выкрала, а ещё и сама незаконно, без приглашения заявилась.

— Я больше так не буду. Но если, по совести, ты смог бы усидеть дома, зная, что мама на балу и у неё сотни поклонников, готовых пообещать ей золотые горы, закружить в вальсе и вырвать бутоньерку из петлицы силой? Вот и я не смогла.

Вздыхаю и делаю максимально огорчённое лицо, надеясь, что бескрайняя любовь Матвея Сергеевича и в этот раз даст волю чувствам и он простит мою выходку, ведь никто не пострадал.

— Вероника, милая, я прекрасно понимаю твои чувства, хотя и приятно удивлён им. Тебе так нравится Артемий? Неужели ты влюблена? — на слове «влюблена», он сам смутился, не так, наверное, хотел со мной провести этот разговор. Или дело совсем в другом, но всё равно начинаю ликовать, кажется, я смогла вывернуть разговор в сторону «розовых грёз». Но рано, очень рано я порадовалась…

Киваю, вздыхаю и улыбаюсь, потому что сейчас даже упоминание о Тёме делает из меня «счастливую дурочку».

— Да, как можно не влюбиться в него!

— Но ты похитила князя с бала, и это бы не так страшно, но ты переместила его в тот другой, опасный мир…

Вспыхиваю щеками и ушами, как маяк, спалилась, не успев начать оправдания.

— Дочь, это преступление. Артемий — один из десяти адептов, носитель магии нашего царства и очень важен для общества. И ты невероятно важна, но ты подвергла Его Сиятельство опасности.

— Но об этом никто не знает, или… зна-ет…

— Теперь знают, и нет, не он сдал тебя, за ними постоянно ведут магическое наблюдение, некий заговор, как колокольчик на кошке, звенит постоянно, а если стихнет – значит, что-то случилось. Представляешь, какой переполох ты сотворила?

Меня придавило ощущение панического страха, я сделала нечто такое, за что действительно могут наказать и серьёзно.

Отец встал из-за стола, сделал по своему обыкновению несколько шагов по кабинету, заложив руки за спину, и, наконец, решился.

Указал на красную папку с экстренно важной перепиской.

— Сегодня рано утром нам принесли сообщение из дворца. Одно письмо мне, второе тебе лично.

Моё сердце заледенело, звякнуло и рассыпалось на осколки от страха. Это уже серьёзно, даже не порицание, и не выговор, даже не лишение стипендии. Отец не стал бы так разговаривать со мной ранним утром и без мамы. Очень не хочется брать в руки шикарный конверт с сургучной печатью.

— Умоляю, хоть намекните? Меня ссылают? Выгнали из университета? — теперь передо мной либо обвинитель, либо адвокат, но умеет отец делать непроницаемое лицо. Хоть бы взгляд или намёк…

Дрожащей рукой беру богатый конверт, на котором только страз не хватает и не могу вскрыть сургучную печать.

— Открывайте, моя дорогая, у меня мало времени, после завтрака я срочно уезжаю в министерство.

Печать щёлкнула и поддалась, разворачиваю бумагу и читаю.

С первого раза не поняла, посмотрела на отца, но он всё также непроницаем.

Читаю снова короткое послание и вздыхаю. Лучше бы ссылка, честное слово.

— Меня берут младшей фрейлиной в свиту Её Величества царицы Марии Николаевны? Но папа, это же муштра хуже, чем в армии. С утра до вечера, а у меня ещё два года учёбы. Может быть, можно хоть как-то отказаться. Тем более Тёма поставил на мне печать, запрещающую прыжки, я и так наказана! Буду сидеть, как мышка в норке, честное слово…

— Он всё же решился, хоть кто-то в нашей семье делает решительные шаги для вашего спасения.

Отец снова говорит со мной на вы, и довольно сурово, но в голосе появились тёплые нотки, такой он и есть, наш обожаемый Матвей Сергеевич, не может долго быть строгим.

Счастливо улыбаюсь и признаюсь:

— Да, заклеймил как собственную лошадь. Ой, грубо сказала, но я же теперь и правда, как на привязи.

— Тем более, считай, что он подарил тебе магическую клятву верности, достигнешь совершеннолетия, получишь долгожданное кольцо и предложение. Всё зависит от того, как ты покажешь себя при дворе, твоя репутация постоянно на грани, слишком вольное воспитание, а ты одарённая и так щедро, что мы все начали беспокоиться о тебе. Царица Мария Николаевна и царевна Анна решили, что мы с тобой не справляемся. Так что, это уже предопределено, и сделала этот выбор ты сама. Завтра тебе надлежит прибыть во дворец в семь утра. Сегодня там приготовят отдельную комнату, и составят твоё личное расписание, с учётом занятий в университете. Ежедневно за тобой будет заезжать мой водитель и отвозить на занятия, из дворца в университет или экипаж, в средствах тебе не будет стеснения.

Закатываю глаза от безысходности, кто бы мог подумать, что я когда-то мечтала стать принцессой, эх, знала бы, что это значит на самом деле, сидела бы в садике на горшке и не дёргалась бы до школы, как все нормальные дети.

Остался последний решающий аргумент:

— Но я мечтаю о службе в Тайной канцелярии, мне не нужна эта карьера фрейлины.

— Тем более, некоторая муштра и навыки субординации пойдут тебе на пользу. Но почему именно Тайная канцелярия? Что не даёт тебе покоя? Зачем продолжаешь искать? Уже перевернули все архивы. О вас нет упоминаний, в этом мире. В том мире, похоже ты сама уже всё проверила, и тоже ничего не нашла.

— Наконец, со мной хоть кто-то решился заговорить на эту тему! Да, я продолжаю искать. Потому что не может быть такой редкий дар телепортации или, как вы его называете «Дар прыжков», спонтанно открывшимся. Вы же понимаете, что мы с мамой не случайно тут оказались! Ну, услышьте меня, я лишь хочу понять правду, найти родственников мамы и моих.

Матвей Сергеевич взглянул на часы, вздохнул, понимая, что в министерство ему попасть не суждено, и разговор назрел давно, а, учитывая,