Читать книгу - "Босс скучает - Татьяна Тэя"

Меня охватывают странные чувства: я и знаю, и не знаю его одновременно. Смотрю в лицо «того самого парня», но приходится то и дело напоминать себе, что «того самого парня» больше не существует.

— Мой компьютер упаковали для переезда в Питер, ты лишил меня рабочего места, так что я решила поехать домой и провести время с пользой. Например, собрать пару чемоданов со всем необходимым.

— Здравое решение, — соглашается он.

Когда я выхожу из здания, Герман следует за мной.

— Вы, я смотрю, тоже прогулять решили?

— Мы так и будем скакать с «вы» на «ты» и обратно?

— Не знаю, Герман Маркович, не знаю, а вы, что, предлагаете?

— Предлагаю зарыть топор войны с самого начала. Подумал, Варвара, нам эти трудности ни к чему. Мы теперь в одной команде.

Поздно, милый, я его уже вытащила, — думаю, но в ответ лишь улыбаюсь загадочно.

— Что вы, Герман Маркович, какие топоры? Какие войны? У вас богатая фантазия.

— Я слишком хорошо тебя знаю, Мельникова, чтобы игнорировать некоторые сигналы.

Так незаметно мы доходим до моей машины, я достаю брелок из сумочки, но нажимать на кнопку не спешу.

— Интересно, это… какие же сигналы? Нет, вернее, с чего вы взяли, что хорошо меня знаете?

Оборачиваюсь и второй раз за день оказываюсь нос к носу с Островским. Только теперь отскакивать некуда. За спиной белый борт моего опеля, а шаг в сторону будет выглядеть мелкой и трусливой попыткой к бегству.

Герман стоит с зажатой подмышкой папкой, засунув одну руку в карман, и задумчиво смотрит на меня.

— Ты ни капли не изменилась, знаешь.

— Неправда, я очень изменилась, — отрицаю, и голос предательски дрожит, будто я испуганная первой влюблённостью девочка, а не гордая сексуальная двадцатипятилетняя женщина.

— Ну, разве что аэрофобию свою переборола, судя по количеству командировочных листов и авиабилетов на твоё имя.

В его голосе ласка, он смягчается, я вижу это по его глазам. И от этого мне ещё больше не по себе. Такой Герман ещё опаснее для меня. Такой Герман может разбудить давно уснувшие чувства: подавленные и погребённые под грузом обиды и прожитых лет.

Его рука поднимается и замирает в воздухе. Выглядит так, будто он собирается провести костяшками пальцев по моей щеке в незамысловатой ласке. Я невольно поддаюсь вперёд, как бы по инерции, словно внутренний магнит, который сильнее разума, тянет меня вперёд сам по себе.

Островский опускает руку, и я отшатываюсь, нажимая на кнопку брелока.

— От этого я излечилась, — вздёргиваю подбородок и с вызовом смотрю на Германа.

Так, чтобы тому стало понятно: к чему ещё у меня сформировался иммунитет.

— Можно? — взглядом прошу его отойти, и Островский кивает.

— Ладно, Варвара, увидимся уже в Питере.

— Увидимся, — бормочу я и прячусь в машине.

В салоне за закрытой дверью мне намного спокойнее. Сердечный ритм становится ровнее, и глупые мысли не лезут в голову.

Когда большая чёрная машина, наподобие тех, которые я про себя называю «танками», проносится мимо, я понимаю, что это он уехал.

Впервые за день ко мне окончательно возвращается моё душевное равновесие. Всё-таки опасно находиться рядом с Островским. Категорически опасно. Я не знаю, что у него на уме. Герман может строить из себя кого угодно, но я знаю… знаю, что он не забыл. Потому что таких подстав, как я ему устроила, просто так не прощают и не забывают о них. Да, возможно, покупая фирму, он не ожидал найти меня в списках сотрудников. И получилось так, как получилось. Только это не значит, что он не воспользуется предоставленным шансом и не… Что? Отомстит? А если отомстит, то как?

Боже…

Роняю голову на руки, обхватившие руль.

Эти мысли сведут меня с ума.

Да не только мысли сведут, ещё и воспоминания, так настойчиво лезущие в голову.