Читать книгу - "Встретимся в Загсе или на небесах - Ива Ривер"

Проводив самолёт тоскливым взглядом, я сомнамбулой пересекла площадь, высматривая в веренице автомобилей свой «Понтиак».

В обозреваемом пространстве его не наблюдалось. И только я собралась задаться вопросом, куда могла подеваться моя машинка, как сразу вспомнила, что вчера сдала её в покраску, и приехали мы вообще не на ней.

С возвращением памяти глаза послушно выхватили из шеренги автомобилей временно принадлежащее мне транспортное средство — взятую на прокат «Приору». Лошадку неприметную, но довольно бойкую, именно на такой я когда-то получила свой первый водительский опыт, а посему испытывала к этой марке нечто сродни нежной ностальгической привязанности.

Выкурив две сигареты подряд, я осторожно покинула стоянку и, вырулив на шоссе, до пола утопила педаль. Машина послушно ринулась в нужном направлении.

Путь предстоял неблизкий — главный аэропорт у нас находится в соседнем городе, так что времени предаться печали было навалом…

Начал накрапывать дождь, но я даже не сразу заметила трассирующие на лобовом стекле мелкие брызги и «дворники» включила только тогда, когда за мутным стеклом перестала различать дорогу.

«Уехал… уехал… уехал…» — билась в голове одна единственная мысль, не пропуская в сознание никакую другую информацию.

Только сейчас мне стали до конца понятны чувства Юрия Левитанского, рифмующего в своей «Молитве» странные строки:

«Семимиллионный город не станет

меньше, если один человек из него уехал.

Но вот один человек из него уехал,

и город огромный вымер и опустел…»

Да что там вымерший город! В масштабах планеты — такая малость… Самое время завыть: «Опустела Земля без тебя…»

Равнодушный к моему горю самолёт унёс любимого ввысь, с каждой секундой увеличивая между нами расстояние. Тоска моя нарастала пропорционально разделяющим нас километрам, она ширилась, множилась и давила. Опустевшая земля казалась безнадёжно унылой и серой.

По щекам сами собой покатились слёзы.

Целиком погрузившись в печаль, я бы, скорее всего, не заметила выскочившего на трассу зайца, но к счастью, в эту минуту прямо по курсу небо разрезало ярким зигзагом молнии и громыхнуло так, что заложило уши.

От неожиданности я пришла в себя и, ещё не осознав, что там впереди за животина, машинально нажала на тормоза. Слишком поспешно, чтобы скользкая дорога простила мне подобную вольность.

Машину развернуло поперёк и понесло на встречную полосу. Я и испугаться толком не успела, как врезалась в проезжавшего мимо собрата — потрёпанный ВАЗ шестой модели. От удара с его багажника свалилась какая-то рухлядь и, добавив повреждений моему авто, рассыпалась по мокрому асфальту.

Из покалеченного мной автомобиля, жутко бранясь и размахивая кулаками, выскочил толстый красномордый дядька.

Мои жалкие попытки оправдаться и извиниться не привели к желаемому результату — дяде было плевать на всех зайцев в мире, о чём он незамедлительно и поведал, не скупясь на эпитеты при отсылке нас с длинноухим в разные пикантные места.

«М-да, не Мазай…» — мысленно констатировала я, оглядываясь в поиске причины ДТП. Естественно, неблагодарной зверюги и след простыл.

В стремлении остановить поток национального русского красноречия я ещё раз извинилась и попробовала угомонить пострадавшего заверениями о готовности возместить ему все убытки.

Не получилось.

— Да послушайте, это же всего лишь железо! — я вновь попыталась воззвать к лучшим чувствам красномордого, в сердцах пнув неповинный автомобиль. — Разве можно жалеть о нём, когда речь идёт о живом существе?!

Какое там! В ответ пришлось выслушать все колоритные подробности про вооружённую гранатой обезьяну, и моя меланхолия безропотно уступила место мгновенно вспыхнувшей ярости.

Да какого чёрта?!

Не совладав с собой, я гневно помянула дядину матушку и на дядином же «родном» языке указала ему наилучший путь следования.

Заслышав близкую и понятную речь, зайцененавистник притих и даже предложил посмотреть заклинившие передние двери моей машины. Я гордо отказалась и, спасаясь от припустившего ливня, забралась в салон тем же путём, что и вышла — через заднюю дверь.

Дождь хлестал уже вовсю. Наскоро вытерев лицо и руки салфеткой, я схватила телефон и набрала номер офиса.

Дело в том, что недавно я твёрдо решила завязать с бизнесом, окончательно уверившись, что это не моё. Кроме того, такому решению во многом способствовала связанная с моей деятельностью крайне неприятная история, из которой я чудом вышла живой, исключительно благодаря сноровке будущего мужа.

Чем занять себя в дальнейшем, я ещё не решила, но, будучи девушкой несколько легкомысленной, пока не слишком задумывалась над этим, полагая, что само как-нибудь определится. Всю сознательную жизнь я стремилась найти свой собственный, единственно-правильный, предназначенный только мне путь, но, к сожалению, до сих пор не имела ни малейшего понятия, в какой стороне он пролегает.

Какое-то время я мнила себя актрисой, выступая в составе очень талантливой труппы экспериментального театра, но когда наш режиссёр уехал за границу, простилась со сценой и занималась чёрте-чем…

Бывший бой-френд и компаньон, которому я поначалу хотела оставить компанию, от «наследия» отказался, имея на то свои резоны. Тогда я выставила её на продажу, и желающий приобрести засвеченную на рынке фирму быстро нашёлся. Как раз сегодня вечером мы условились с ним встретиться, до назначенного часа оставалось не так много времени, и получалось, что вернуться в город я никак не успеваю. Перенести визит тоже не было возможности — телефон, на который он звонил, я забыла дома. Оставался один выход — попросить кого-то из сотрудников задержаться и встретить человека вместо меня.

Работников в данный момент у меня было всего ничего — два человека: бухгалтер Лариса и переводчик Катя, выполняющая сейчас, в связи с отсутствием трудовой активности, больше работу секретаря. Остальные же, в ожидании лучших времён, отправились в отпуск, не увольняясь окончательно, в надежде, что новый владелец не станет разгонять старый коллектив.