Читать книгу - "В западне - Беверли Лонг"

- Полюби меня, - промолвила она.

У него расширились глаза.

- О, черт.

- а?

- Я все последние пятнадцать минут только о том и думал, чтобы убедить тебя этим заняться. Как с тобой просто!

- Считаешь меня простоватой? - бросила она, когда его губы коснулись ее ключицы.

Он вскинул голову:

- Ни о какой твоей простоватости и речи быть не может, дорогая.

Через час они лежали в кровати, он на спине, она

на боку, прижавшись к нему. Элли гладила его обнаженный живот.

- Пора вставать, - сказала она. - Лео обещал вернуться в полдень. Не хочу, чтобы он нас так увидел, если придет раньше.

Броуди ничего не ответил. Он смотрел в потолок.

- О чем призадумался? – поддела его она.

Он повернулся, чтобы посмотреть ей прямо в глаза. Его лицо было серьезным.

- Почему ты тогда ушла?

Она ждала этого вопроса. Рашве мог он его не задать? Она могла не ответить после этой ночи?

- Я обратилана тебя внимание в первый же вечер, когда ты появился в баре. Я даже не обслуживала твой столик, но все равно тебя заметила. С твоим появлением у нас словно стало светлее, ярче, лучше. Наверное, звучи странно, однако я чувствовала тебя рядом.

- Ты же ни слова мне не сказала.

- Конечно нет. Но наблюдала за тобой. А в следующий твой приход, когда была твоей официанткой решила: «Вау, он и правда такой симпатичный, каким показался». Тебя отличала вежливость, ты шутил и попросил придержать язык своих приятелей, когда они в моем присутствии нецензурно выражались. И ты оставил щедрые чаевые.

- Хотел привлечь твое внимание.

- И привлек. А когда пригласит меня прогуляться, я ушам своим не поверила. И почему-то сказала «нет». Но ты проявил настойчивость, и… может, и зря, но мне захотелось того, что ты предлагал. Захотелось стать такой девушкой. У которой есть парень всем на зависть. Даже если это продлится недолго.

- Но…

Она подняла палец, чтобы он замолчал.

- Ты меня очаровал. Хорошо образованный, уверенный в себе, задорный. Я ночи не спала, гадая откуда вообще берутся такие парни, как Броуди Донован. А потом мы съездили к твоим родителям. Они произвели на меня сильное впечатление. Отличные люди. И ты шел по их стопам. Все, к чему ты прикасался, что делал в первые двадцать пять лет жизни, должно было как по мановению волшебной палочки становиться золотым.

- Ты ушла из-за моей хорошей жизни? – Он не сумел сдержать недоверие в своем голосе. – Потому что у меня были отличные родители?

- Нет. Конечно нет. Я ушла потому, что мы очень разные. И такими разными остались бы навсегда.

Она увидела недоумение на его лице и поняла, что никогда не поймет этого, если она не расскажет ему правду, всю правду.

- Броуди, я выросла на стоянках для автофургонов.

- Бедность не порок, Элли.

- Ты прав. - Она сглотнула. - В двенадцать ко мне стал приставать отчим. Гладил меня. Заставлял трогать его. Делать ему всякое.

У него изменилось лицо.

- Этому Риверсу?

- Да.

- Надеюсь, урод закончит свои дни в тюрьме.

- Ему ничего не грозило, сколько бы раз он это ни делал. Я рассказала матери, но она мне не поверила. Велела помалкивать, чтобы у нас всех не было неприятностей.

- Как у нее язык-то повернулся такое сказать?

- Не знаю. В двенадцать лет я не понимала абсурдности ее реакции. Только ненавидела Риверса за то, что он творит со мной. Жила в страхе, что дверь в мою спальню вот-вот откроется. Плохо спала, прогуливала школу.

- И что дальше?

- Одна учительница связалась с социальными службами, они вызвали мою мать. Сомневаюсь, что она все им рассказала, потому что Риверса не арестовали. Но наверное, мать испугалась и решила уехать со мной куда подальше. Когда Риверс работал во вторую смену, мы погрузили вещички в машину и тронулись в путь.

Я от радости ни о чем не спрашивала. Только через несколько лет поняла причину скорого отъезда. Мать испугалась, что ее арестуют как пособницу.

- Я… Мне так жаль.

Она увидела сострадание на его лице. Коснулась рукой его щеки:

- Все хорошо. Это было давным-давно.

Он ничего не ответил. Наверное, понимал, что она просто хочет его успокоить. Шрамы от таких ран остаются на всю жизнь.

- Мы переехали в Юту. На другую автостоянку, Мать сказала, что не сердится на меня, но я понимала, что она злится. Винит во всем меня.

- Сейчас-то ты понимаешь, как это было нелепо с ее стороны?

- Сейчас - да. А в двенадцать лет мне казалось, что она права. Они с Риверсом развелись, и мать больше никогда не вышла замуж. Думаю, она считала виноватой в этом и меня.

- Иногда взрослые соображают хуже, тем дети.

- Точно. Жизнь у меня не складывалась. В шестнадцать лет бросила школу и вернулась домой.

Она замолчала и выжидательно посмотрела на него.

- Наверное, ужасно было так поступить, - сказал он.

Она замахала рукой.

- Броуди, я же не в университете училась. Вот если бы ты в медицинском институте считался первым студентом курса и вдруг решил все бросить. Я часто смеялась над тем, что не готова даже к учебе в колледже. Ну не готова и ладно. Не могла в него поступить, потому что ничего не знала.

- Меня это не беспокоило. И я бы тебе помог.

Она печально покачала головой:

- Я хотел тебе все объяснить. Когда ты сделал мне предложение, сказала себе, что заслужила тебя и то счастье, которым ты наполнил мою жизнь, Но потом ты начал подыскивать работу и ходить на собеседования. В двух больницах нас приглашали пообедать. И я решила, что в этом мире люди судят о тебе по твоей подруге.

- Ты производила отличное впечатление. Всем нравилась.

- У меня криминальное прошлое, Броуди. В свои семнадцать лет меня на шесть дней арестовали. А вообще я провела за решеткой тридцать два дня.

Он тяжело сглотнул, возможно не понимая толком, как юные девушки на улицах зарабатывают на жизнь и крышу над головой.

- За что?

- Расколошматила машину одного типа. Работала в баре. Девушке без диплома больше никуда не устроится. А он начал ко мне приставать. Никак не могла его отшить. Однажды вечером он полез мне под юбку, и я пришла в ярость. Начала бросать бутылки в его машину. И скоро она походила на месиво из разбитого стекла и ликера.

- Он получил по заслугам, Элли. Идиот. Поделом ему. Натерпелась ты. Неудивительно, что так остро реагировала на домогательства.