Читать книгу - "Честь рыцаря - Джулия Лейтем"

Не поворачивая головы, она сказала:

— Мэри, мне нужно еще воды. Я сегодня очень измазалась.

Ответил мужской голос: — Дайте мне полотенце. Мне говорили, что у меня хорошо получается тереть спину и прочее.

Диана распрямилась так быстро, что чуть не потеряла равновесие, но сумела придержать простыню, которая начала сползать с ее груди. Баннастер, усмехаясь, прислонился к двери, неторопливо окидывая ее взглядом с головы до ног.

Никогда в жизни она не ощущала себя такой беззащитной. Здесь, в своем замке, чувствуя себя в безопасности, она забыла все, чему ее учили в Лиге, не приняла мер предосторожности от чьего-либо вторжения. Неправильная оценка ситуации привела к тому, что она снова оказалась один на один с Баннастером и дала ему преимущество. Она не попыталась прикрыть себя, ведь это было бы проявлением слабости. Ей оставалась только гордость, хотя она не знала, можно ли в такой ситуации испытывать гордость.

— Немедленно покиньте мою спальню! — холодно распорядилась она.

— И не подумаю.

Но по крайней мере он не двинулся к ней.

— Вам надлежит быть возле моей сестры.

Он поднял темную бровь, но не перестал улыбаться своей насмешливой улыбкой. Казалось, она должна была сердиться на него, но в действительности испытывала совсем другие чувства, и он знал это. Черт бы его побрал!

Он тихонько засмеялся и медленно пошел к ней, слегка покачиваясь и поигрывая мускулами. А что, если схватиться с ним в поединке — способна ли она выстоять против него?

Она ненавидела разгоравшееся в ней тепло, желание сдвинуть ноги, не от страха, но чтобы не ощущать странную, медленную пульсацию, возникшую в глубине тела. Она не могла позволить ему заметить ее растерянность, поэтому распрямила плечи и позволила разглядывать ее, пусть от полной наготы ее спасала лишь тонкая ткань.

— Помнится, — заговорил он доверительным тоном, обходя ее по кругу, — когда я сидел в подземелье, то я мылся, а вы смотрели.

Она покосилась на него через плечо.

— Вы забыли, что вам доставляло удовольствие раздеваться передо мной, зная, что мне это неприятно. Вы заставили меня смотреть на то, что полагается делать без свидетелей. И вот снова вы проявляете свойственную вам неделикатность, грубо нарушая уединение порядочной женщины. Не думаете ли вы, что можете шантажом заставить меня ответить вам взаимностью? Я скорее сгнию в подвале.

Обходя ее, он придвинулся слишком близко. Их плечи почти соприкасались, а низ его камзола касался прикрывающей ее простыни.

— Прочь от меня, — произнесла она тихим зловещим голосом, стараясь удержаться от мольбы. — Если вы думаете, что раз я без одежды, то не смогу вышвырнуть вас за дверь, а потом…

— А потом все узнают, что мы тут с вами уединились. Вы что, пытаетесь заставить меня жениться на вас?

— Я бы не вышла за вас замуж, даже если бы вы были…

— Вы ошибаетесь относительно моих намерений, Диана, — снисходительно прервал он ее, останавливаясь напротив. — Я наблюдал сегодня за вашими поединками с мужчинами, и ваше мастерство произвело на меня большое впечатление. Однако такие упражнения должны портить нежную женскую кожу, и теперь я вижу, что так оно и есть.

Сдерживая свой гнев, она глубоко вздохнула, отчего ткань на ее груди сползла, и ей пришлось потянуть ее вверх слишком откровенным движением.

— О чем это вы, Баннастер?

Он пальцем дотронулся до ее плеча, и она чуть было не ударила его, чтобы поквитаться за то, что по ее коже пробежали мурашки. Но тут же поняла, что он потрогал едва заметный шрам.

— Как это случилось? — спросил он.

Она освободила плечо и шагнула из бадьи. Хотя под ногами был ковер, от холода она покрылась гусиной кожей… Она знала, что Баннастер заметит, как торчком встали под тканью соски, но не позволила себе отвернуться от него. Врага надо встречать лицом к лицу.

Ей не следовало отвечать, но все же лучше переключить его интерес на ее неженские увлечения.

— Кинжал скользнул между пластинами доспехов.

Если он решил и дальше играть в интимные отношения, она не может просто вышвырнуть его из комнаты, учитывая то, что он знает о ней. Но как трудно отвлекать его и выигрывать в этой игре каждый раз, когда они оказываются одни!

Диана привыкла принимать каждый вызов, особенно если вызов исходил от него. Она не задумывалась, как это характеризует ее.

— Непохоже, что эту ранку обрабатывали, — сказал он, продолжая рассматривать ее плечо.

Или он встал так, чтобы можно было сверху смотреть на ее грудь?

— Моя мама зашила ее.

— Насколько я могу представить себе, ей никогда в голову бы не пришло, чем придется заниматься.

Диана вовремя остановила себя и отстранилась. Хотя ее мать повиновалась мужу, Диана знала, что она не одобряла поведения-дочери и тревожилась за нее. Что бы она сказала сейчас? Временами боль от ее отсутствия становилась невыносимой.

Ей стало легче, когда Баннастер снова начал ходить вокруг нее.

— Уйдите, Баннастер, мне надо одеться.

— Я вам не мешаю.

Веселые нотки в его голосе возмутил и ее.

— Я только смотрю на отметины на вашем теле. Я вижу ужасный синяк на руке сзади.

Было трудно изобразить равнодушие к его мимолетному прикосновению.

— Любезность вашего человека, Толбота, — сухо сказала она.

— Да, то же самое он проделал со мной. Но уверен, вашему брату пришлось тяжелее, когда вам позволено было тренироваться.

Она на миг закрыла глаза. Ему мало, что, находясь рядом, он доводил ее до полной потери способности рассуждать, он хочет проникнуть в ее мысли.

— Наверняка вам сообщила об этом Сесили, — сказала Диана. — Она не смогла удержаться от того, чтобы не рассказать, как вышло, что я стала вести себя как мужчина.

— О том, что вы с братом не ладили? Что ваш отец использовал вас как укор для вашего брата? Да, она говорила мне.

Диана почувствовала его пальцы на своей икре и была настолько ошарашена, что не смогла скрыть это. Однако не отступила. Она попыталась ударить его ногой, но он увернулся.

— Меня мало заботили побуждения моего отца, — призналась она неохотно. — Арчи глупец, если считает, что мое увлечение имело к отцу какое-то отношение. Мне самой хотелось испытать себя, научиться тому, что мне нравилось. Но Арчи не мог понять этого, потому что думал только о себе.

— А разве вы думали не только о себе? Она уставилась на него.

— Я не хотела делать больно другим, чтобы добиться своего. Разве с вами когда-то не происходило то же самое? И разве то, что случилось с вашим братом, помешало вам стремиться осуществить свои цели?