Читать книгу - "Через бурные волны - Вал И. Лейн"

— Нет! — Тон голоса Беллами сменился с гневного на умоляющий. Он приблизил свое лицо к моему, сжав мои плечи так сильно, что я подумала, что останутся синяки. — Нет, Катрина, черт возьми! Он всегда будет играть в свою пользу. Он сводит нас в могилу. Это не входило в план.

— Разве не ты сказал мне, что план сработает в нужный момент? Ты не должен бояться, когда это произойдет! — Я закричала, задыхаясь от мысли, что теряю каждую секунду.

— Я не боюсь за себя, — прорычал в ответ Беллами. — Но я боюсь потерять последнего человека, который мне дорог! — Его слова пронзили мое сердце, как нож холодной стали. Бастиан встал между нами, отделяя меня от Беллами.

— Такой трогательный момент, правда, но мы должны продолжать в том же духе. И не волнуйся, дорогая девочка, я не собираюсь заключать эту сделку, как и все остальные. Мне не нравится, что вы оба видите какую-то безвкусную татуировку. Нет, вместо этого давай заключим наш контракт по-другому… более эффективным способом, учитывая твою натуру.

— Чего ты хочешь? — Я моргнула, боясь ответа.

— Твой голос. Твоя песня сирены.

— Что? — Я схватилась рукой за горло. — Нет… — пробормотала я. Беллами умолял меня, его голос был сухим и расстроенным.

— Не волнуйся. Это всего лишь небольшой взнос. Если хочешь, подпиши, что ты согласна с моими условиями, — уговаривал Бастиан. — Ты получишь обратно свою песню и корону, когда вернешься… вместе с головой зверя.

— Давай продолжим. — Я так старалась казаться храброй, но моя уверенность пошатнулась. Я сомневалась во всем. Комната вокруг меня таяла, как водоворот красок, а голова кружилась. Ладони были скользкими от пота. Голос Беллами затих, когда он умолял меня — требовал от меня — не делать этого. Но я не видела другого выхода. Я не знала, что еще можно сделать.

— Тогда спой свою песню, — приказал он.

Я открыла рот. Первые ноты прозвучали неуверенно и вяло, но по мере того, как я пела навязчивую мелодию, моя песня превращалась в мощную арию. Бастиан поднял свою руку-змею и поправил кольцо на пальце. Оно было железное, с каким-то черным отполированным камнем в центре. Когда он повернул его, из него повалил клубящийся черный дым. Я была поражена, но продолжала петь.

Дым клубился и извивался в воздухе, как змея, сотканная из теней, медленно пробираясь по воздуху ко мне. Он окружал меня, просачиваясь в горло, где обволакивал мою песню своими темными когтями. Я чувствовала, как он душит меня, но теперь я была бессильна остановить свою песню. Я задохнулась от ужаса, когда она вырвалась, светящимся бело-голубым импульсом энергии, окутанной похожей на дым хваткой. Моя песня. Она отдавалась далеким эхом, заключенная в светящийся шар. Затем так же быстро, как и появился, дым вернулся в кольцо Бастиана, став еще одной частью его коллекции.

В комнате воцарилась тишина. Даже Беллами застыл на месте и потерял дар речи. Я открыла рот, чтобы снова запеть. Но моя песня закончилась. Это был обычный голос и обычная мелодия, в которых больше не было и намека на магию или силу.

Бастиан ухмыльнулся.

— Что ж, сделка есть сделка. В качестве дополнительного бонуса за твою уступчивость я добавил специальный инструмент, который поможет тебе найти зверя, — промурлыкал он, глядя на дверь, прежде чем кинуть мне подзорную трубу, которую я едва успела поймать. — А теперь приступай к охоте на кракена. Не могу дождаться следующей встречи.

20. Подзорная труба

Беллами

— Как ты могла так поступить? — Я яростно топал за Катриной, когда мы выходили из клуба тем же путем, что и пришли. Катрина проигнорировала меня, проталкиваясь сквозь потные тела в шумной толпе. — Катрина! Поговори со мной! — крикнул я.

Она, наконец, обернулась, как только мы вышли на улицу, миновав вышибал, и ее длинные темные локоны чуть не хлестнули меня по лицу.

— Я сделала то, что должна была. Он не собирался отпускать нас без этой сделки. Ты был тем, кто пытался убить его еще до того, как мы узнали, где находится корона!

— Но ты полностью проигнорировала все, что я сказал. Бастиан не из тех, с кем можно шутить.

— Разве не ты сказал мне, что иногда серый цвет — это единственное, что может нас спасти? — Она говорила с таким странным спокойствием для человека, который только что отдал свой голос темному лорду пиратов. — Просто радуйся, что он не просил большего. Кстати, что ты имел в виду, когда сказал, что он всегда был с тобой?

Я разочарованно вздохнул и оттянул воротник рубашки, показывая маленькую татуировку в виде морского змея у себя на ключице.

— Это сделал Бастиан, когда заключал сделку с моим отцом. Я был задатком. — Мои мысли вернулись к прошлому.

— Беллами, мне так жаль, — начала Катрина, но я не дал ей закончить.

— Не стоит. Отец не принуждал меня. Я сделал это добровольно. Я был идиотом, думая, что Бастиан выполнит условия сделки. Тогда никто не знал, какой темной магией он владеет. Но теперь я знаю. Его сила исходит от самого Дэйви Джонса, и это не стоит недооценивать.

— Почему? Этот парень, Дэви Джонс, действительно такой могущественный?

— Не парень. Дэви Джонс — это существо, которое всегда ищет кого-то, у кого уже достаточно темное сердце, чтобы быть под его контролем. Темная сила морей, которая забирает души моряков в их вечные могилы. И да, он действительно настолько силен, и если Бастиан направляет свою силу в нужное русло… тогда, боюсь, мы оба в его власти. Он пометил меня и украл твой голос, что было чертовски кстати во многих ситуациях.

— Ну… да. — Внезапно ее голос смягчился. — Но, знаешь, может быть, именно этого я и боюсь. Я слишком на это полагаюсь. Полагаюсь на свою способность контролировать других… И боюсь, что если буду продолжать в том же духе, то однажды не смогу сдерживаться.

Все это имело смысл. Конечно, она отказалась от своего голоса. Она все еще боялась своей власти. Как бы я ни был взбешен, на душе у меня немного полегчало. В этом было нечто большее, чем она показала.

— Кроме того, — сказала девушка, — нет ничего, от чего бы я не отказалась, чтобы вернуть Майло. Мне не нужно было об этом думать.

— Точно. — Я прищелкнул языком. Я, конечно, это понимал. Я бы тоже отдал свой голос, если бы это могло вернуть Серену. — Но сначала мы все