Читать книгу - "Ядовитые мальчики - К. Л. Тейлор-Лэйн"

Не раздеть ее догола прямо здесь, разложить ее на витрине и трахнуть языком ее киску на обозрении всего мира. Я представляю, как Линкс кусает меня за ухо, когда я ем ее. Его учащенное дыхание на моей шее. Как он хрипло произносит: "хороший гребаный мальчик", и я умираю прямо здесь.

— Рекс. — выдыхает Поппи, касаясь губами моих, и это похоже на то, как ангел поет мое имя, призывая меня вернуться в настоящее.

Весь солнечный свет и небесные лучи взрываются в моих висках.

— Мм, обожаю, когда ты произносишь мое имя, Котенок. — говорю я ей в губы, прикусывая ее верхнюю губу, прежде чем впиться зубами в нижнюю.

Линкс придвигается еще ближе, его рука сжимается на моем плече, когда язык Поппи проскальзывает в мой рот.

— Вы добились своего. — выдыхает он нам в щеки. — А теперь давайте поедим, прежде чем вы устроите настоящее гребаное шоу.

Приказное рычание вырывается прямо из его груди, вибрируя вдоль костей моего лица, а затем он отрывает рот Поппи от моего, запустив кулак в ее волосы.

— Наша. — рычит он, погружая свой язык в ее рот, как будто пытается вылизать ее миндалины. — Сейчас. — он втягивает воздух, отстраняясь.

Взгляды перебегают между нами обоими, преследующие и поглощающие одновременно. От этого мне хочется упасть перед Линксом на колени, облизать его член, как тающий рожок мороженого, и позволить Поппи пососать его вместе со мной. Я представляю, что мы оба рядом, наши щеки прижаты друг к другу, языки ласкают нашего мужчину, а его руки у нас на головах. Он сжимает наши волосы и говорит: "Чертовски хороший мальчик. Хорошая, блядь, девочка".

И как будто он точно знает, что я представляю, когда мой член быстро набухает в обтягивающих джинсах, уже требуя равного внимания от него и от нее, Линкс ухмыляется и говорит:

— Сначала обед. — подмигивая мне и улыбаясь Поппи, говорит он, пока ведет нас к столику в глубине зала.

И вот так просто мое сердце сгорает в груди.

Глава 15

ЛИНКС

Гребаное отродье.

Поппи и Рекс сидят напротив меня за столиком в дальнем углу кафетерия. И эти похотливые маленькие засранцы не могут оторвать друг от друга ни рук, ни ртов.

Они сидят лицом к лицу. Моя рука сжимает бутылку апельсинового сока, на толстом пластике появляется вмятина, когда я смотрю, как Рекс облизывает сырную палочку по всей длине плоским языком. Ухмылка кривит его рот, когда он переводит взгляд на меня.

— Открой ротик, Котенок. — хрипло произносит он, все еще держа сырную палочку между их лицами, всего в нескольких дюймах друг от друга.

Затем я наблюдаю за ней. Взгляд Поппи прикован к Рексу, ее пухлые губы приоткрываются, и его большой палец касается ее подбородка.

— Высунь язык. — приказывает он грубым тоном.

Она делает, как он говорит, и Рекс шлепает сырной палочкой по ее плоскому языку, заставляя и ее, и меня моргнуть.

— Откуси кусочек, — шепчет он, наклоняясь ближе, ее губы обхватывают его, прокусывая зубами, а затем он вынимает его у нее изо рта, зажимая моцареллу между большим и указательным пальцами и ее губами, которые он прокусывает своими зубами.

— Ммм. — стонет она, поворачивая голову ко мне, пока жует и глотает, в то же время светло-зеленые глаза Рекса находят мои.

Мои руки хлопают по столу, заставляя Рекса ухмыльнуться, а Поппи вздрогнуть. И я не могу думать ни о чем, кроме того, как мой член дергается в моих гребаных штанах.

— Вставайте, сейчас же. — рычу я низко и зловеще, наклоняясь ближе к ним через стол. — Вы играете со мной в гребаные игры. — я смотрю на них обоих, ухмылка Рекса становится шире, даже когда он прикусывает щеку.

Он знает правила игры, вот почему он начал играть в эту игру с Поппи.

— Все в порядке, я покажу вам, что именно я делаю с сопляками, которые меня испытывают. — я обхожу стол, поднимая сумку Поппи. — Идемте. — приказываю я им, ожидая, пока они оба поднимутся со своих мест.

Их пальцы переплетаются.

— Пошли. — приказываю я, и они оба направляются к выходу.

Поппи бросает на меня взгляд через плечо, Рекс что-то шепчет ей на ухо, и медленная улыбка расползается по ее губам, пока мы идем по коридору. Она прикусывает губу, прижимаясь щекой к плечу Рекса.

Два ангела, следующие за своим наказанием. Одна Святая. Толстые белые крылья, золотая аура, окружающая ее, пришедшая из священной земли, быстро искажается другим. И падший, чернокрылый, с дымящимися перьями. Он шепчет на ухо Святой, заманивая ее во тьму соблазнительным шепотом и злым языком.

Вот как я представляю их в своей голове, когда провожу их через лекционный зал на первом этаже в пустой профессорский кабинет. Запирая дверь за своей спиной, я вхожу следом за ними, окутывая нас троих тенью.

Резкий вдох Поппи подталкивает меня быстрее к столу, я включаю маленькую настольную лампу и бросаю ее холщовую сумку на стул. Я прислоняюсь спиной к столу, скрещиваю лодыжки и складываю руки на груди. Они вдвоем стоят передо мной, держась за руки, на лицах у них одинаковые ухмылки. Наша девочка немного застенчивее, чем Рекс.

Мой член, блядь, ноет, и я хочу трахнуть их обоих одновременно, поглотить их, оставить синяки, убедиться, что они оба знают, что они мои.

— На колени. — выдыхаю я, контролируя свой тон, сохраняя его ровным.

Они медленно опускаются на колени, их руки все еще вместе, и от этого зрелища я сглатываю. Их совместное подчинение.

Губы Поппи слегка приоткрыты, и как только ее голени соприкасаются с деревянным полом, она словно попадает в подпространство. Грудь Рекса поднимается и опускается, он смотрит только на меня в ожидании. Он облизывает губы, и я вижу, как напрягаются мускулы на его предплечье, когда он крепче сжимает руку Поппи.

Я перевожу взгляд с них двоих. Молчаливый, ожидающий. Мне требуется вся моя сила, чтобы сохранить контроль над собой.

Расставляю ноги, опускаю руки, высоко поднимаю подбородок и смотрю на них сверху вниз.

Они опустились на колени.

Для меня.

У меня кружится голова, похоть, как облако дыма, обволакивает меня, но я встаю из-за стола, выпрямляясь, возвышаясь над ними.

— Сокровище, обычно ты такая хорошая девочка для меня. — я облизываю губы, медленно проводя языком по нижней. — Ты позволила этому плохому мальчику развратить себя сегодня? — спрашиваю я ее.

Сиреневые глаза остекленели, лицо затенено, из-за того, что мой силуэт падает на нее.

Она качает головой, дыхание вырывается из ее приоткрытых губ.

— Нет. —