Читать книгу - "Цена Игры - Катрина Ланд"

Она помогла мне сделать несколько шагов, и я оказался на диване. Вытягивая ногу, при этом показывая лицом, все земные муки.

— Вот зачем ты резко встал?

— Ты поднялась, а хотел тебя остановить.

Она выдохнула. И обхватила себя руками.

— У меня даже нет никакого обезболивающего.

— Я тоже ничего с собой не взял.

Пчелкина обвела глазами кухню и резко вскрикнула. Я дернулся от неожиданности. Забыв о ноге.

— Я знаю, как можно снять боль.

Я поднял брови вверх. Не зная, что ожидать после такого крика. Полина убежала в другую комнату. Через минуту я сидел, поглаживая серое, мохнатое существо, по имени Пуша.

— Марк, говорят кошки, снимают боль. Ты что не знал? Вот было бы здорово, приложить ее к ноге.

— Полин, ты уверена, что это поможет?

Она сидела с невозмутимым лицом, смотря на меня как на последнего дурака. Моя интуиция подсказывала мне, что она издевается надо мной. В дверь постучали, я дернулся, забыв, что прижимаю кошку и стал прислушиваться. Знакомый голос звучал на пороге. Несомненно, это был Игорь. Вот и разобрались. Все верно, не просто так он защищал Пчелкину. Практически рвал на себе рубашку, не из благих намерений, а здесь только личный интерес. Я сжал кулак на одной руке. Во второй руке была кошка, которая снова засыпала.

— Сейчас котейка подожди.

Сказал я ей шепотом и посадил рядом на диван.

Полина.

Моя жалость меня добьет. Сначала я метала молнии в Вольнова, потом сама кинулась ему помогать. А теперь он сидит на моем старом диване, поглаживая Пушу и смотрит на меня не отрываясь. Я так испугалась за него, словно пропустила всю боль через себя.

В дверь постучали. Я посмотрела, как дернулся от стука Вольнов и пошла открывать. Кто это может быть? На пороге стоял Игорь. Он улыбнулся как обычно своей фирменной улыбкой.

— Добрый вечер, Полина, я вам не помешал?

— Добрый вечер, нет.

Он стоял с коробкой в руках.

— Я видел, что ваша подруга уехала

— И решил прийти?

Стальной голос за моей спиной прорезал тишину. Было понятно к кому он обращен. Я повернулась и увидела Вольнова, не веря своим глазам. Он занимал практически весь дверной проем. Он снял спортивную кофту и остался в белой футболке, которая обтягивала его рельефную фигуру и накаченные мускулы. Темные волосы были взлохмачены. Одной рукой он держал костыль, а во второй руке держал Пушу. Ясно было одно, лечение Пушей действовало. Я выдохнула и прижалась к стене, желая слиться с ней.

— Не ожидал тебя здесь увидеть.

Сказал Игорь, не сводя с друга темный взгляд.

— Как видишь. Зайдешь? Мы ужинать собирались.

Игорь улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Полин, вот вам к чаю. Хорошего вам вечера.

Он протянул мне коробку, развернулся и пошел.

Я только и смогла произнести одними губами спасибо, наблюдая за его удаляющейся фигурой. Закрыла дверь и развернулась. Запах цитруса уже был совсем рядом.

— И давно он носит тебе конфеты?

Он нависал надо мной. Все, также держа кошку в руке. Я перехватила Пушу и посмотрела на него с вызовом.

— А давно твоя нога перестала болеть?

Я протиснулась мимо Вольнова.

— Я так понимаю, исцеление Пушей прошло удачно?

— Лекарь, что надо.

Прорычал он и быстро накинул на себя спортивную кофту.

— Ты сейчас поедешь или будешь у Игоря ночевать?

Сказала я, ледяным голосом, не ожидая от себя.

— Полин, вот зачем ты опять усложняешь? Я же сказал, что остаюсь.

Я глубоко вздохнула и поняла, что его сегодня не выставить. Дрова дотлевали в печи, потрескивая, а Вольнов сидел не шевелясь. Пуша уже сама залезла ему на руки и грелась. Я, вспомнив, что нужно принести еще дров, пошла, одевать пуховик.

— Полин, ты куда?

Голос Вольнова донесся из кухни. Я закатила глаза и вернулась.

— Иду за дровами, чтобы вы с лекарем не замерзли ночью. Смотрю, у вас уже тандем.

Я стрельнула в кошку глазами и шепотом сказала «предательница». Пуша, даже ухом не повела, греясь на руках у Марка.

— Давай, я тебе помогу?

Но я уже не слушала и выходила на улицу. Вдыхая морозный воздух всей грудью. В доме Игоря было темно. Наверное, уехал. Некрасиво как-то получилось. Я задумалась, набирая дрова и не заметила, как сзади нависла тень. Стальной голос, раздался над ухом.

— Я же говорил, что помогу. Почему ты всегда все делаешь по-своему?

— Марк, я сама, спасибо.

Развернулась и пошла в дом, неся охапку дров.

Вольнова долго не было. Он пришел, когда я накрывала на стол. Запах табака и цитруса заполнил все пространство. Он присел на диван, выжигая во мне дыру своим стальным взглядом. Я сделала салат из овощей и поставила в центр стола. Разложила нам по тарелкам гречку с мясом и порезала хлеб. Вольнов покосился на еду.

— А почему ты не поставила на стол, то, что я привез?

— Черную и красную икру и все деликатесы?

Он махнул головой.

— Домой заберешь завтра. Не нужно было тратиться.

Сказала я тихо. Вольнов встал с места и открыл, какие-то упаковки, выставляя на стол. Отодвигая предложенную мной еду. А мне стало так обидно. Но последняя фраза была, как обжигающая пощечина.

— Полина, возьми, попробуй, уверен, ты не ела никогда такое и вряд ли поешь.

Он ухмыльнулся и протянул кусок копченого мяса. Назвав его иностранным словом. Я смотрела на отодвинутую небрежно тарелку с гречкой и слезы потекли сами. Это был перебор. Клялась себе, что никаких дел с ним больше иметь не буду. И вот сейчас за столом он в очередной раз показывает разницу в нашем социальном статусе. Я без слов встала, открыла входную дверь и выставила за порог обувь и куртку Вольнова. Пришла на кухню, все также под удивленный взгляд Марка собрала его же пакет, и вручила ему в руки.

— Я думаю, тебе тут больше делать нечего.

Он прожигал меня глазами, а я сквозь слезы видела только его очертание. Все сливалось. Я успокаивала себя, а он стоял и не двигался. Возвышаясь стеной надо мной, и тяжело дышал.

— Полин, ты что делаешь?

— Марк, уходи. Каждый раз, когда ты появляешься в моей жизни. Ты причиняешь только боль. Начиная от работы и заканчивая сегодняшним днем.

Я плакала и не заметила, как он прижал меня к себе и гладил по спине, успокаивающими движениями.

— Прости меня.

Шептал он на ухо, а я сама потянулась и зарылась носом в мощный торс. Закрывая глаза.

— Прошу, просто уходи.

Сказала я и сильная боль