Читать книгу - "Гориллы в зелени - Ольга Кентон"

— Я не позволю женщине со мной так разговаривать.

— Это ты мне или официантке?

В этот момент позвонил Женя, я ответила, сказав, что уже выхожу. Кинула на Георгия прощальный взгляд, мне было его жалко.

— Кому нужно твое позволение…

— Ты куда?

— Ухожу, у меня нет желания сидеть тут с тобой.

— Бежишь к очередному мужику?

— Конечно.

— Наверное, лучше, чем я.

— Во всяком случае не страдает такой завышенной самооценкой, как ты и Арчил. Удачи вам, мальчики!

Это было мое прощальное слово, хотя на душе стало еще более отвратительно и мерзко.

Выйдя из кафе, я увидела Женю, стоявшего возле новой машины, о которой он мне так много говорил. Я подошла к нему.

В это время с криком «Маша!» из кафе выбежал Георгий. Он увидел меня с Женей и остановился. Я назло ему поцеловала Женю в щеку.

— Это за тобой? — спросил Женя.

— Да, поехали.

Мы сели в машину.

— Очередной ухажер с разбитым сердцем?

— Скорее, с испорченной репутацией.

— Кем, тобой? Не верю.

— А и не надо, просто он идиот.

— Ну и пошли его, вон с тобой рядом какой пацан, самый лучший!

— Точно.

— Пороманим, Маш?

— Я думаю, не стоит.

— Я подожду.

Я улыбнулась. С Женей у нас никогда ничего не было, но иногда мне приходилось выступать в роли эскорта и становиться свидетельницей того, как он меняет одну девушку на другую. А может, это он был моим спасением от подобных неприятностей.

Пока мы ехали, Женя хвастался всю дорогу своей машиной, причем не как автолюбитель, знающий все детали о мощности мотора и прочие важные характеристики, а именно вложенными в нее деньгами. Еще бы: долгие годы он был вынужден ездить на старенькой машине, потому что когда-то купленную им новую украли на гастролях, куда Женя отправился с продюсируемым им артистом. Украли без зазрения совести, зная, чья эта машина. Найти ее так и не удалось.

Копил деньги на новую машину долго, хотя купить ее мог бы с одного гонорара. Но одна из многочисленных слабостей Жени, коих у него было много, я только не уверена, в какой последовательности они шли или все вместе, была — казино. Он мог проиграть там всего лишь сто долларов и из-за этого обложить всех матом не хуже дальнобойщика. А мог спокойно проиграть пятнадцать тысяч и уйти, философски сказав: «Не мой день сегодня, Маш, не мой…» Его знали все крупье, официантки и прочий персонал казино. Его любили и ненавидели. Любили за щедрость и честность — всегда отдавал долги; ненавидели за хамство и упрямый характер. Для него не закрывали игровые столы, когда их уже нужно было закрывать, приглашали одного-единственного крупье, а не меняли их каждые двадцать минут. Он реагировал на это по-разному, в зависимости от фарта. «Карта идет, идет… котик, поцелуй меня в животик, дай мне еще короля и у тебя будет сумасшедшая ночь…» — говорил он девушке-крупье. Она улыбалась… Карта шла, и девушке доставались неплохие чаевые. Если же наоборот, можно было услышать: «С тобой муж давно не спал? Может, мне это сделать?!» А иногда и более грубые фразы. Если крупье был мужчина, Женя мог пожелать ему переспать с десятью бабами за ночь или стать импотентом, в зависимости от расклада.

Но его несмотря на все эти эксцессы ждали. Он был своим, любимым, местным. Мне нравилось ходить в казино, особенно с Женей. Казино люблю даже больше клубов. Ни в одном месте, разве что только в Центральном банке РФ, нет столько денег, но публика спокойнее относится к финансовому статусу друг друга, понимая, что деньги есть у каждого, разные, но есть. А в клубе нужно показать, сколько их у тебя. Поэтому там всё так суетливо… В казино же всегда одна погода — бесконечная игра… Здесь одни и те же клиенты (впрочем, в дорогих клубах то же самое)… Как-то при мне мужчина выиграл восемьдесят тысяч долларов. Через три часа он их проиграл. Здесь «живут» сутками, не моются, не чистят зубы, лишь изредка едят и выпивают, а главное — игра. Они не помнят телефоны своих жен, любовниц, имена детей и клички животных. Но они помнят, что всегда возможна удача…

Женя предлагал поехать в клуб, но вначале поесть пельменей. Его любимая еда, но почему-то он предпочитает заказывать их только в ресторанах, искренне удивляясь, а иногда и негодуя, что такого блюда нет в меню.

— Так, принеси нам две порции пельменей, — начал быстро говорить Женя официанту, даже не заглядывая в меню, — зеленый чай и ассорти из маленьких пирожных.

Буквально через несколько минут пришел официант, предлагая выбрать пирожные.

— Ставь все, — сказал Женя. — Ну, что Маша, — спросил он меня. — Как дела?

— Да вот, без работы осталась. Ищу.

— Что же ты мне не позвонила?

— Не хотела тебя отвлекать.

— Блин, сколько раз тебе говорить, что ты меня не отвлекаешь, — начал Женя в своей манере, он любил помогать всем. Может быть, еще и поэтому деньги в его кошельке никогда не задерживались. Он помогал всем своим артистам, помогал девочкам, которые улыбались ему за кулисами, некоторым из них помогал так долго и упорно, что через пару месяцев они уже обзаводились съемным жильем в центре Москвы, новой одеждой и пр. и пр., — что так сложно позвонить, сказать, что у тебя проблемы. Две минуты.

— Да нет у меня проблем, просто ищу работу, это еще не проблема.

— Я тебе говорил, звонишь мне, говоришь, чем помочь, и мы все решим.

«А если я не хочу звонить?» — мысленно произношу про себя я.

— Работа?! Слушай, я сейчас раскручиваю одного пацана. — Женина манера говорить больше походила на криминальный жаргон, впрочем, не удивлюсь, если именно так оно и было. — У него такие песни, ты послушаешь, обалдеешь. Талантливый пацан. Начал выступать, сейчас готовлю его первый альбом. Хочешь работать у него администратором?

— А что делать?

— Будешь отвечать за концерты, договаривать с клубами.

— Сколько денег?

— Ну, пока немного, по сотке за концерт. Но это только вначале. Маша, сейчас такие деньги крутятся. Знаешь, как все поднялось. Никто уже за концерт меньше пятерки не берет. Сейчас кого ни возьми, известных или каких-нибудь фабрикантов, не меньше пятерки, это я тебе говорю, чтобы ты знала.

Женя так всегда говорил: «чтобы ты знала»…

— По сотке, а больше нельзя?

— Маш, ну вообще откуда?! Он же пока неизвестный мальчик. Это и так много. Но я тебе помогу, — он достал бумажник и раскрыл его, — тебе сколько надо?

Официант, улыбнувшись, посмотрел на меня. Мне, конечно, все равно, что подумают посторонние люди, но не люблю я такие моменты, когда меня принимают за представительницу определенной профессии.