Читать книгу - "Гуру любви в деле - Яна Полунина"

– Все как всегда, – отвечала Милена.

Будто в отражение прошлого смотрюсь! Будто в ней вижу себя много лет назад. Поэтому не могу ее разговорить и найти нужные слова?

Согласна, чувство, будто сама у себя под кожей ковыряюсь.

Но я знаю один способ!

– Знаешь, у меня в голове и в душе засор, и я собираюсь очистить его психологическим вантузом. Не хочешь со мной?

– Звучит как-то не очень! – хрюкнула от смеха Милена, чипсинка вывалилась из ее рта.

Я знала, что за громким смехом подростки прячут все: и тревоги, и радости. Что ее улыбка и громкий голос сейчас не больше, чем желание показать, что с ней все в порядке. Она буквально кричит об этом.

– А процесс еще более не очень! Нужно взять листы бумаги – три штуки.

– И что? Сложить оригами?

– Если бы! Нет. Этот способ придумала не я, но он очень действенный. Иногда лучше любого психолога.

Я видела, как Милена навострила уши.

– И что надо делать?

– Писать на трех листах все, что душе угодно. Хоть о погоде, хоть о природе, хоть об обидах. Просто все, что хочешь. Этот метод придумала одна известная сценаристка для высвобождения творческого потенциала. Но на самом деле это штука помогает убрать засор, который мы копим и копим, не можем ни высказать кому-то, ни себе признаться. Вот я рыдала и не пойму почему – хочу знать. Ты со мной?

– Я посмотрю. – Милена ожидаемо осталась в стороне, но я видела ее заинтересованность.

Я вырвала две странички из блока и взяла ручку. Не глядя на девушку, стала писать. Боже, как давно я это не делала!

Когда первый раз узнала о способе утренних страниц, то посчитала их глупостью. Стала делать, потому что верила людям, которые посоветовали его, и поразилась. Оказалось, что, когда я за несколько дней вывалила на листы все, что меня тревожило, я нашла то, что раньше любила. Нашла то, почему так стремлюсь добиться успеха. Нашла, почему для меня важно быть материально обеспеченной.

Оказывается, все ответы есть в самих нас. Помните типичного психолога, который в основном слушает и лишь изредка спрашивает? Знаете, что он делает? Он просто дает лопату вопроса, а вы уже самозабвенно копаете. Иногда тебе нравится психолог и ты легко ему открываешься, иногда не можешь это сделать и за десяток сеансов.

Но с собой-то что кочевряжиться? Все становится значительно проще!

– А ты потом должна их дать почитать? – спросила Милена, и я поняла, что скрывается за ее вопросом совсем другое: “А мои страницы должны стать достоянием общественности?”

– Ни в коем случае. Их вообще лучше сразу убрать в темный угол и не открывать несколько месяцев. А потом, если будет желание, посмотреть, что же тебя тревожило в самом начале, и понять, какой огромный путь ты прошла от вечно недовольного злюки до того, кто может свободно общаться со своим эмоциональным я.

Я писала, писала, писала и понимала, что ни один абзац не обходится без Вани. И ни разу я его не ругала. Ни ра-зу.

А еще конкурент, называется! Ну разве так обращаются с соперниками?

Хотя он давно мне друг.

Я выливала тревоги на бумагу и заметила краем глаза, что Милена потянулась к листам и ручке. Сначала она что-то нарисовала, делая вид, что просто от скуки изобразила какую-то девочку под зонтом, а потом строчки заполнили клетки.

– А почему утренние? – Она закончила свои три страницы и взялась за четвертую. – Можно еще?

– Если очень хочется, то можно. Но минимум три. А утренними они называются, потому что наше сознание лучше всего вываливает все лишнее с утра.

Милена писала. И вот уже пятая страница, шестая.

Наконец она остановилась и посмотрела на меня так, будто видела сквозь меня.

– Я хочу уничтожить это.

– Хорошо.

Мне понятны тревоги Милены: ей некуда пока прятать страницы откровения. Она не хочет с ними ни с кем делиться, даже со мной.

– Ты не обижаешься на меня, что не даю прочитать?

– Это нельзя никому читать, – заверила я ее, положив свои страницы в сумку.

Я тоже не хотела, чтобы кто-то прочитал их. И это несмотря на мой опыт!

Вечер мы провели за просмотром фильма. На утро у нас были большие планы!

Свой телефон я давно выключила, чтобы лишний раз не ловить себя на постоянном взгляде на дисплей, на проверках новых сообщений, на нервной и бестолковой надежде.

Нет. Все. Стоп.

Легко сказать, но трудно сделать.

***

Проснувшись,первым делом мы тоже взялись за утренние страницы, и Милена закончила даже быстрее меня!

– Ничего себе скорость!

– Я хочу еще. Можно?

Был только один ответ – конечно, да. Если пошло, если хочется, надо не останавливаться.

– Знаешь, что говорит автор, который изобрел технику утренних страниц, Джулия Кэмерон? Что нельзя написать их неправильно или не так. И это самое классное, да?

– Мне больше всего нравится, что я могу писать каким угодно почерком и мне никто не скажет, что я пишу как курица лапой.

Вот и проскочило одно откровение.

– Мне мама говорила слово в слово. И еще вырывала листы из тетради, чтобы я делала заново, – поделилась в ответ я.

Милена понимающе кивнула.

– Хочешь, я тебе еще один прием расскажу?

– Какой?

– Борьбы с монстрами. Надо написать о трех людях, которые оказали на тебя негативное влияние. Коротко, в двух словах. А потом можно изобразить самого противного из них, с кем хочется расквитаться, и разорвать его в клочья или перечеркнуть. Хочешь?

Милена задумалась.

– Я хочу написать, но не буду рвать.

И я поняла, что двумя монстрами в ее списке точно будут родители. И насколько же хороший этот ребенок, что не хочет им вредить даже на бумаге!

– Тогда ты можешь нарисовать мир испытаний, через который он пройдет, и приклеить его туда. Пусть постарается, попыхтит. Верно?

– ДА! – Милена оживленно заерзала на стуле.

Еще не расчесанная, немного помятая ото сна, она с таким рвением орудовала ручкой, что я не могла не радоваться. Это было заразительно.

Я села рядом рисовать своего монстра – клиентку Анастасию. Я поместила ее в мир, полный нищеты, сама надела на нее рванье, нарисовала пронизывающий ветер. Лишила ее власти портить мою жизнь.

Боже, как стало легче-то!

– Ты что такая довольная?

– Я своего монстра победила, даже не разорвав. А ты?

Милена грустно посмотрела на лист. Этот бедный ребенок даже не хотел рисовать испытания своим монстрам.