Читать книгу - "Барышня и хулиган - Елена Колина"

— Тебе кто нравится? — по секрету спрашивал один мальчик другого.

— Мне… Коробова, — шептал первый. — Только никому! А тебе?

— И мне Коробова, — отвечал тот, хотя минуту назад ни о какой Коробовой даже не помышлял.

Пошла цепная реакция, в результате которой в наличии у Даши оказались: маленький Саша Чернов, самый сильный в классе Андрей Нефедов и — ура! — недоступный прежде красавец Иосиф! Итого трое приличных мальчиков. Далее один милый веснушчатый хулиган Сережка Веревкин и еще один, Игорь Которский, с красивым странным лицом и взглядом, часто направленным в одну точку. Он весь состоял из неправильностей: слишком длинные руки, сутуловатые плечи, чуть утрированные черты лица. Слагаясь вместе, неправильности образовали необычно привлекательную общую картинку, в которой красота была без надобности.

Часто взгляд Игоря тяжело и настойчиво останавливался на Даше, правда, дальше мрачных взглядов дело не шло, а Даше хотелось официального признания чувств. Пусть-ка он, как все остальные, напишет ей записку или, как малыш Чернов, скажет, что она ему нравится.

Даша действительно стала милой девочкой, не красавицей, конечно, но очки к тому времени сняла, так что стали видны огромные зеленые глаза, а главное, лицо ее было каждую минуту разным. Она вдруг начала хлопать ресницами и стрелять глазами так, будто специально обучалась кокетству, понимала, с кем надо разговаривать об умном, с кем хихикать, а кого, потупив глазки, попросить объяснить трудную задачу, решение которой было ей и без того хорошо известно.

К празднику Восьмого марта Даша относилась презрительно. Папа называл его днем сумасшедшей девственницы Клары Цеткин, уверяя, что на родине основательницы он давно забыт. И вовсе это не международный, а исключительно советский день подгоревшей яичницы, которую непутевые мужья делают раз в году для своих жен в бигудях, отдраивая потом весь день сковородки. А мама смеялась и говорила, что не хочет принимать поздравлений по половому признаку.

В школе мальчики организованно дарили девочкам открытки с изображением мимозы, обвитой красной лентой, и стандартным текстом: «…желаем здоровья, счастья, успехов в учебе». После уроков по команде классной руководительницы мальчики разносили открытки, швыряя их на парты девчонкам, как будто раздавали тетради с двойками. Мальчики поздравляли девочек как будущих женщин, и затертое клише стирало гинекологический оттенок поздравлений.

В День Советской армии девочки уже без всяких оттенков поздравляли мальчиков как будущих воинов. При всей безликости организованных поздравлений некоторые возможности для личного маневра здесь все-таки имелись. Поздравляя одноклассников, девочка могла выменять право вручения открытки нужному мальчику на красивую заколку или обещание дать списать сочинение. Ненужного мальчика могли отдать и просто так, ни за что. Мальчики тоже делали свой выбор, поэтому день Восьмого марта всегда был наполнен нервным ожиданием, интригами и волнением.

Ноябрьские праздники были самыми неинтересными, не оставляли простора воображению и не включали в себя ни малейшей интриги. Тем невероятней для Даши стало событие, которое произошло перед ноябрьскими праздниками.

После звонка, когда все копошились, собирая портфели, вокруг Дашиной парты неожиданно сгруппировались мальчишки. Ближе всех к Даше, держа руки за спиной, стоял Сережка Веревкин, уважаемый в классе за силу, которой он добродушно не пользовался.

— Мы… тут… Это тебе к Седьмому ноября! — И он вытащил из-за спины — ух ты, невозможно поверить! — настоящий букет розовых тюльпанов!

Пару минут молчали все. Даша не могла вымолвить ни слова от счастья, а девчонки вокруг затихли в неодобрении. В общей тишине Даша получила еще один подарок. Маленький Саша Чернов протянул Даше куклу в синем платье с белым кружевным воротничком.

— От всех нас, — сказал он и спрятался за спину высокого и широкоплечего Веревкина.

Даша медленно несла домой свое счастье, а также куклу, цветы и убеждение в ценности своей особы для всего человечества. «Кукла… И цветы. Только мне, и больше никому!» — перебирала она в уме свои достижения.

— Почему тебе сделали подарок к революционному празднику? — удивлялась Соня.

— А почему только тебе? — подозрительно спрашивал Папа. — Даша, ты не подпольная революционерка?!

Влюбленная в собственное очарование, Даша, не отвечая, смотрела на родителей с гордой и небрежной полуулыбкой.

На следующий день Даша решила, что такой популярной личности, как она, теперь вообще море по колено и не попробовать ли прибрать к рукам самого главного классного красавца Игоря Которского. За его спиной шептались, что он связан с дворовой шпаной и с ним лучше не иметь дела, но побаивались его не за эту недоказанную связь, а за неуправляемое бешенство, которое овладевало им время от времени. Тем почетней окажется Дашина добыча.

— Спорим, девчонки, он пойдет сегодня меня провожать! — нагличала зарвавшаяся Даша.

Поймав Игоря на школьном крыльце и ухватив за рукав, чтобы у него не осталось времени уйти и подумать, она тоненьким голоском попросила:

— Которский, ты у нас в классе самый главный, тебя все уважают… Проводи меня, пожалуйста, домой, а то мальчишки из восьмого «Б» ко мне пристают.

Даша зашлась в приступе вдохновения и беспомощно прижала руку к груди на глазах у девчонок, наблюдавших из-за угла, как Дашка ловко сделала Игорю подсечку. Даша выиграла спор, бедный Игорь не успел даже глазом моргнуть, как уже шагал рядом с Дашей.

Дашина уловка возымела неожиданный и крайне неудобный для нее самой результат. Теперь всякий раз, как она желала медленно гулять по направлению к дому, беседуя с друзьями о прекрасном или смешном, из школьной двери неотвратимо выруливал Игорь с вопросительным выражением лица.

— Смотри, Коробова, вон идет твоя расплата за глупые шуточки, — хихикал маленький Саша Чернов и немедленно на всякий случай исчезал. Такая предусмотрительность была вполне обоснованной, потому что мрачноватому Игорю страшно хотелось дать по морде кому-нибудь из Дашиных дружков.

Начитанный Иосиф удалялся, задумчиво покачивая головой:

— Классику читай, Дашка, если ты случайно приручила чудовище, ты за него теперь в ответе!

Даша, жертва собственной интриги, грустно плелась рядом со своим псевдозащитником, который от волнения был не в состоянии произнести ни одной внятной фразы. Он даже в молчаливые слушатели не годился, а только злобно смотрел по сторонам, охраняя свое завоевание от посторонних. Неделю Дашка мучилась от неотступного присутствия молчаливого Игоря, а потом решительно отказалась от охранных услуг.

— Спасибо тебе, Игорек, большое спасибо! Меня не надо больше провожать, ко мне никто теперь не пристает, тебя, конечно, испугались, — подлизывалась бессовестная Дашка.

Она прекрасно понимала, что Игорь не виноват, что неловкость, которую она испытывала рядом с ним, не является ей оправданием. На самом деле нельзя с человеком качаться на таких качелях: раз — притянуть, два — оттолкнуть! Но что же было делать?