Читать книгу - "Легкомысленная невеста - Аманда Скотт"

— Думаю, нам следует вернуться в лагерь, — проговорил Гилли. — Тебе еще надо многому научиться, но я не хочу, чтобы твой здоровенный Хьюго смотрел на меня с таким видом, будто хочет кожу с меня содрать, подумав, что я с тобой флиртую. У этого человека такой вид, будто он лучше других способен бросать кинжалы.

Понимая, что Хью и в самом деле может отправиться на ее поиски, Дженни не стала перечить, однако, осознав, что они вот-вот подойдут к лагерю, сказала:

— Здесь я должна оставить тебя, Гилли, мне надо зайти в лесок, сам понимаешь зачем. Но спасибо тебе за то, что учил меня. Я хочу научиться всему, чему только можно.

— Ха, детка, и тогда ты того и гляди станешь женщиной-шутом. Ну, вроде нас. Должен сказать, что если ты разнообразишь наше представление бросанием кинжалов под собственное пение, тебе цены не будет. Ничуть не сомневаюсь, что ты очень скоро обойдешь в этом деле и меня, и Гока.

— Да уж, конечно! — рассмеялась Дженни.

Гилли гак улыбнулся ей в ответ и быстро зашагал прочь.

Нахмурившись, Хью опустил глаза на длинную палку, которую держал в руках, а затем снова осмотрел лагерь. Дженни по-прежнему не было видно. Где же она, черт возьми?

— Вы собираетесь держать эту палку в руках весь день, сэр, или все-таки сделаете из нее удобный факел?

Печально посмотрев на Гока, Хью Дуглас подумал, что у этого человека такой вид, будто он сам сколочен из палок. Он стоял, уперев свои длинные худые руки в бока и склонив вытянутую узкую голову набок. У него была копна рыжих волос почти как у Пег, только волосы были не такими длинными.

— Да я сделаю из этой палки факел в мгновение ока, — заявил Хью, заметив, что остальные артисты, которым он помогал, тоже наблюдают за ним. — А вы и правда собираетесь жонглировать горящими факелами?

— Именно так, сэр, — ответил Гок. — Мы не делали этого в больших замковых залах, потому что хозяева замков могли возражать. Но мы почти всегда жонглируем горящими факелами, когда выступаем в темноте, как это и будет на базарной площади Дамфриса.

— Факелы всегда производят большое впечатление на зрителей, — проговорил Весельчак, приближаясь к ним.

— К тому же Гок не единственный, кто умеет жонглировать ими, да? Ты тоже умеешь это?

— Большинство из нас умеют очень многое, — ответил Весельчак с улыбкой. — Я делаю всего лишь то, что и другие. Ну-у… и еще несколько собственных пустячков, — добавил он.

— Твое искусство жонглировать кинжалами производит огромное впечатление, — заметил Хью.

— Ага, значит, ты это видел? Я-то думал, что ты пришел в Лохмабен после представления, но, похоже, я кое-чего не заметил, пока подбрасывал кинжалы. Видишь ли, приходится все внимание устремлять на них, даже если ты занимаешься жонглированием много лет.

— Ничуть в этом не сомневаюсь, — кивнул Хью.

Он сказал это, вспоминая блистательное выступление Весельчака в Аннан-Хаусе.

— Так вот где ты нас видел, приятель! — проговорил Гок. — Впрочем, я мог бы и не спрашивать, — добавил он. — Она девчонка что надо, можешь мне поверить.

Хью улыбнулся: он был рад тому, что Гок сменил тему.

— Мы хорошо спелись, — спокойно промолвил он. — Очевидно, именно это заставляет тебя подозревать, будто я думаю о ней больше, чем надо.

— Ага, так оно и есть! А ты, надо понимать, оглядывался по сторонам в поисках еще одной подходящей палки для факела, да? Господи, приятель, кажется, она хорошо к тебе относится!

— Так и есть, — сказал Весельчак. — Уверен, ты запросто обведешь ее вокруг пальца, если проявишь побольше терпения.

— Да хорошо бы, — пробормотал Хью. А потом искренне добавил: — Честно говоря, мне действительно пришло в голову, что я давненько ее не видел. А она любит ходить где попало, не желая думать об опасностях, которые могут поджидать ее в лесу.

— Я видел ее разговаривающей с Кэт, — вымолвил один из окружавших его людей.

Хью узнал в нем Кадди, который играл на волынке и флейте. Глядя на него, Хью спросил себя, что заставило Дженни увидеть во сне этого тощего человека средних лет с кривыми зубами. И еще он обратил внимание на то, что говорил Кадди скорее как англичанин, а не как шотландец, живущий в приграничных районах. Правда, диалекты были настолько похожи, что Хью сомневался в способности Дженни различить их.

Едва Хью задумался о том, что может означать его открытие, если оно вообще что-то означает, как Весельчак сказал:

— Послушайте, Дженни и Кэт ушли около часа назад, но Кэт быстро вернулась в лагерь. Ничуть не сомневаюсь в том, что наша Дженни поднялась на вершину холма, чтобы полюбоваться открывающимся видом, и потеряла счет времени.

— Пожалуй, я прогуляюсь в ту сторону, — заявил Хью. — Я сделал не меньше дюжины факелов. А поскольку все нам помогают, то по крайней мере на первое представление факелов должно хватить с избытком.

— Ну да, учитывая, что первое представление состоится сегодня вечером, надеюсь, что ты прав, — вымолвил Весельчак. — Кстати, мы ждем очень много зрителей.

— И если повезет, они осыплют нас золотом, — с усмешкой добавил Гок.

Сказав, что скоро вернется, Хью пошел прочь, спрашивая себя, посетит ли шериф и это представление тоже. Эта мысль его не тревожила. Шериф не узнал в трубадуре лорда Торнхилла.

Лагерь был уже довольно далеко позади, когда Хью увидел Дженни. Она стояла к нему спиной и вглядывалась в лес. Кажется, там была небольшая поляна, залитая проникавшими сквозь пыльные ветви солнечными лучами.

Похоже, зрелище настолько захватило Дженни, что она не услышала его шагов.

— Что ты здесь делаешь? — грозным тоном спросил Хью.

Он хотел немного напугать ее, но Дженни рассердилась.

— Ты напугал их, и они убежали! Два молодых оленя!

— Послушай-ка меня, — начал он, — ты не должна…

— Не смей больше говорить мне, что я должна, а что — нет! Я…

Схватив Дженни за плечи, Хью как следует встряхнул ее, не дав договорить. От неожиданности ее глаза расширились, а губы приоткрылись.

Розовые и нежные, они так и манили его.

Хью хотел только сказать Дженни, какого он мнения о ее поведении, но вместо этого, не в силах думать о чем-то еще, привлек ее к себе и крепко поцеловал.

Никто и никогда в жизни так не целовал Дженни. Ее первой реакцией стал настоящий шок — она поверить не могла в то, что Хью позволил себе такую вольность. Но когда он крепче прижал ее к себе, ее тело откликнулось на горячее возбуждение, запульсировавшее в его теле.

Хью жадно целовал ее. Ее грудь прижалась к его мощной груди, и тепло его тела начало обволакивать Дженни.

Далекий внутренний голос стал нашептывать ей, что она должна чувствовать себя загнанной в ловушку. Вместо этого Дженни ощутила тот комфорт, которого ни разу не ощущала после смерти отца.