Читать книгу - "Дитя огня - Юлия Крен"

– В Пуатье, – вырвалось у Вильгельма, – в том городе, где правит Гильом Патлатый и будет жить Герлок, есть много монастырей.

Арвид бросил на него удивленный взгляд: у такой женщины, как Герлок, это обстоятельство вызвало бы куда меньше восторга, чем великолепие ее будущего замка.

– Возможно, один из них согласится прислать в Жюмьеж несколько братьев, которые могли бы помочь в восстановлении обители.

Арвиду с трудом удалось сдержаться и не сжать пальцы в кулак. Если Вильгельм так беспокоится о судьбе монастыря, то почему он держит его здесь, возле себя? Знает ли граф вообще, что он, Арвид, попал сюда не по своей воле, а исключительно по желанию аббата Годуэна?

Мышцы Арвида напряглись, во рту пересохло, но он овладел собой и сдавленным голосом сказал:

– Это хорошая мысль.

Вильгельм, как это часто бывало, не заметил его ярости. Возможно, из-за того, что он ни одного человека не подпускал к себе достаточно близко, чтобы заглянуть в потайные уголки его души. Возможно, Арвид просто слишком хорошо научился скрывать свой гнев, казаться спокойным и скромным. И лишь иногда его, как в тот раз с Годуэном, охватывало желание громко закричать, что-то разбить, ударить кого-то – не важно, кого именно: Вильгельма, Бернарда Датчанина или Матильду. Да, когда Арвид о ней подумал, ему вдруг захотелось не притянуть ее к себе и сжать в объятиях, как утром, а встряхнуть за плечи, а потом толкнуть, чтобы она пошатнулась, упала на землю и не смогла подняться. Дать волю самым темным сторонам своей души было лучше, чем слышать в себе голос, тоскующий по теплу, нежности и любви.

– Ты едешь со мной в Лион-ла-Форе, – сказал граф послушнику.

Арвид опустил глаза, потрясенный жестокостью своих фантазий, уставший от того, что Вильгельм принимает за него решения, не спрашивая о его желаниях, и испуганный мыслью о том, что не только он будет сопровождать Вильгельма, но и Матильда может поехать с Герлок.

Герлок уговаривала Матильду так долго, пока та не сдалась и не согласилась отправиться вместе с ней. Через две недели после посещения рынка девушки сели в повозку, ждавшую их во дворе. Узнав, что граф Вильгельм уже отбыл в сопровождении своих воинов и монахов, Матильда вздохнула с облегчением.

Поднимаясь в повозку, в которой им предстояло проделать путь до Лион-ла-Форе, девушки услышали рядом с собой громкий звонкий голос:

– Как бы я хотел поехать с вами!

Кричал маленький Ричард, который попрощался сначала с Герлок, а потом со своим крестным – Бото Датчанином. Вместе с другими воинами Бото должен был сопровождать Герлок, но будущему наследнику следовало остаться в безопасном Байе.

Добродушно улыбаясь, мужчина наклонился к мальчику:

– Потом я расскажу тебе обо всем, что происходило в Лионе.

Ричард восторженно кивнул и обратился к Матильде:

– И ты, – воскликнул он, – ты тоже обо всем мне расскажешь!

Она согласилась, хотя не хотела ничего видеть, слышать и уж тем более об этом рассказывать. Было бы лучше, если бы с Герлок поехала Спрота, но ни один из франкских соседей Вильгельма не стал бы принимать у себя конкубину норманнского графа. Матильде хотелось зажмурить глаза и открыть их, только вернувшись обратно в Байе. Но в этой деревянной коляске, обтянутой кожей, было невозможно ехать с закрытыми глазами: шкуры, разложенные на полу, не могли уменьшить тряску, и если бы Матильда зажмурилась, приступы тошноты стали бы еще сильнее. Вскоре ее начали беспокоить боли в спине и неприятные ощущения в желудке. Чтобы немного подышать свежим воздухом, девушка высунула голову в маленькое окошко. Она целую вечность не видела такого густого леса, как тот, через который они проезжали, не ощущала терпкого запаха земли, не боялась темноты в зарослях высоких деревьев. Целую вечность, с тех пор как они с Арвидом передвигались по похожему лесу, но не в теплой и безопасной повозке, а пешком и коченея от холода… Матильда вздрогнула и заставила себя прислушаться к словам Герлок.

А той эта поездка, судя по всему, не причиняла никаких неудобств. Девушка болтала без умолку о том, в чем разбиралась лучше всего: о моде, о прическах и о платьях.

– Франкские невесты в день своей свадьбы одеваются в красное… Значит, я тоже буду в красном. Как ты думаешь, что мне надеть на первую встречу с Гильомом Патлатым? А вдруг я ему не понравлюсь?

В ее голосе прозвучали игривые нотки, но все же в нем сквозила тревога.

– Ты никогда его не видела? – спросила Матильда.

– Конечно нет! Где бы я могла его увидеть, ведь он живет в Пуатье, а я в Фекане или Байе?

– И тем не менее ты не боишься выходить за него замуж… Ты ведь его не знаешь. Разве… разве тебе совсем не страшно?

Матильда нечасто разговаривала с Герлок так доверительно. Обычно их беседы касались каких-то несущественных мелочей, но не чувств.

Герлок, казалось, не обиделась на вопрос Матильды.

– Он франк и влиятельный человек, почему я должна его бояться? – недоумевала она.

Матильда промолчала. Какой бы невыносимой ни казалась ей мысль о свадьбе с незнакомцем, девушке было известно, что даже знакомые мужчины могут вести себя, как чужие. Узнать человека – это нечто большее, чем несколько раз увидеться с ним, и, возможно, даже хорошо, что Герлок было известно о ее будущем муже не так уж много.

Послушница все еще чувствовала себя плохо, но уже не выглядывала из окошка, а, наоборот, задернула кожаную занавеску, не желая больше видеть лес.

– Надеюсь, ты с ним будешь счастлива, – пробормотала она.

– Я буду счастлива, когда меня перестанут называть Герлок, – непривычно серьезно ответила девушка.

В час, когда через несколько дней они наконец добрались до цели, над землей уже сгущались сумерки. От утомительной поездки у Матильды так болело тело, что она едва могла шевелиться. Лес на последнем отрезке пути был уже не густым: дубы, буки и клены стояли на отдалении друг от друга, открывая вид на замок и его толстые стены. Сооруженные из бревен, пересыпанных землей, они выглядели высокими, надежными и, казалось, с легкостью выдерживали сильные порывы ветра.

Матильда не могла дождаться, когда снова окажется в тепле. Как только ее провели в женские покои, она сразу же бросилась к камину и вскоре почувствовала, как от его жара расслабляется ее измученное тело. Герлок, напротив, с любопытством оглядывалась по сторонам. Она ожидала увидеть здесь высокородных дам, жен знатных франков, однако в комнате никого не оказалось. Служанка, которая их сюда привела, сообщила, что правители не привезли своих жен: ни король Людовик, сочетавшийся браком с Гербергой, ни Гуго Великий, чья супруга Гедвига совсем недавно родила дочь. Хильдебранта, жена Герберта де Вермандуа, давно умерла, а его дочь Литгарда отказалась от поездки, и у нее были для этого основания.

– Конечно, она не хочет встречаться с моим братом, ведь когда-то расстроилась их свадьба, – сказала Герлок.