Читать книгу - "Любовные чары - Елена Арсеньева"

Марина хихикнула, однако смешок получился жалким: ее все ещетрясло от страха и холода. Потянув со стула пеньюар, закуталась, и вдругвнимание привлек светлый луч, пробившийся меж штор. Подошла к окну, выглянула.Какая ночь! Луна пошла на ущерб, но до чего же яркая, до чего же чисто небо!Недолго же длились ведьмины козни – погода снова наладилась. А Сименс небосьдумает: прознали ведьмы, что вновь открыта на них охота, и затаились. И вдругМарина увидела, как задрожали кусты, окаймлявшие газон, и на лужайку выкатилсятемный ком… Брауни!

Вспомнились слова Десмонда, что брауни – нечто вродедомового и встреча с ним к счастью, и Марина несколько успокоилась. Она кое-чтоуже узнала о них.

Брауни и впрямь этакие домовые, но живут не в домах и не водворах, а сами по себе, где-нибудь поблизости от людского жилья. Если их необижать, брауни не вредят людям, даже стараются помочь.

Интересно бы знать, что здесь поделывает брауни? Уж неявился ли исполнить чью-то работу, помочь кому-то? Марина невольно хихикнула –и тотчас улыбка сбежала с ее губ: в коридоре под самой дверью зашелестелилегкие шаги.

Агнесс! Неужто она? Неужто Десмонд вернулся поздним вечером?Приехал, не сказав ни слова привета своей постылой «кузине», однако успев датьзнак любовнице, что истомился, что ждет…

Не помня себя, Марина нашарила ночные туфли и выскочила задверь, полная решимости догнать, вцепиться в волосы и… Она пролетела покоридору до угла и разочарованно фыркнула: никого! Дверь Десмонда закрыта.Опоздала… И вдруг услышала шаги на лестнице, ведущей наверх. Подхватила подол иснова ринулась вперед – чтобы увидеть ноги в белых чулках и серебристых туфлях,промелькнувшие в лестничном пролете, а над ними кружевные пышные оборки.

Марина озадаченно свела брови. Десмонда, стало быть, ещенет. Значит, Агнесс явилась напрасно. И что же она вознамерилась делать теперь?С горя прогуляться по галерее (именно туда ведет лестница) и кинуться вниз?Хорошо бы… Такого зрелища Марина не упустит! И, стараясь ступать попоскрипывающей лестнице как можно легче, она поспешила наверх.

Белые туфельки словно бы не касались ступеней, и Маринаизрядно запыхалась, прежде чем выскочила на галерею и увидела белую фигуру сфонарем в руке. Как ни тускло он светил, Марина смогла разглядеть, что бежитперед ней вовсе не Агнесс, а Урсула.

Странно… Скорее Марина могла бы поверить, что видит призраклегендарной леди Элинор, а не больную, которая вот уже который день не в силахсойти к столу. Но призраки не носят при себе фонарей, да и обтрепанную фату иседые локоны трудно с чем-то перепутать.

Но куда, господи боже мой, несется старушка с такойскоростью глубокой ночью? Марина не видела впереди ни двери, ни бокового хода.Она постепенно сообразила, где находится: галерея вела в старую башню, заросшуюшиповником, где нет жилых комнат, а только кладовые. Двери внизу всегда запертына огромный висячий замок, из черных узких бойниц порою вылетали вороны. Этоместо ничуть не влекло Марину, хотя она была любопытна и успела уже осмотретьзамок. К башне же ей не хотелось приближаться, столь зловещее и неприютноевпечатление та производила. Марина и сейчас с удовольствием повернула быобратно, если бы не беспокойство об Урсуле. Ведь если безумица будет продолжатьтак лететь, она просто-напросто врежется в стену и расшибет себе лоб!

Марина уже собралась окликнуть Урсулу, да слова замерли наустах, скованных внезапной догадкой. А что, если Урсула лунатик?

У Бахметевых был один лакей, который лазил ночами по крыше идаже стоял на коньке, поджав ногу, как аист, и глядя на луну незрячими, соннымиглазами, а поутру ничего не помнил. Никто не решался ночью окликнутьзачарованного – до тех пор, пока барин однажды в полночь не вышел во двор. Игаркнул ничтоже сумняшеся: «Федька! Плут! А ну, слазь!» Истошный крик потрясокрестности, фигура на крыше покачнулась и грянулась вниз. Федька разбилсянасмерть, а дядюшка отправился обратно в дом досыпать.

Нет, окликать Урсулу нельзя, надобно ее остановить иначе, дапоскорее. Марина понеслась еще проворнее и успела-таки поймать старую даму закрай развевающегося подола в тот самый миг, когда до высокой каменной стеныоставалось не более двух шагов.

Урсула замерла, потом медленно обернулась, взглянула наМарину, и в чертах ее изобразился ужас. Простонав: «Леди Элинор…», она началаоседать и грянулась бы на каменные плиты, не успей Марина подхватить ее.

На фонарь Марина не обратила внимания, и тот разбился сгрохотом, который в тишине ночи показался оглушительным. Прижав к себе обвисшеетело, она беспомощно озиралась, гадая, то ли попытаться оттащить Урсулу вниз,то ли здесь ждать, пока женщина очнется. И тут же убедилась, что поднятый шумне прошел бесследно. Бросив взгляд вниз через перила, Марина увидела брауни,который, ковыляя и переваливаясь, со всех своих коротеньких ножек спешил вспасительную тень кустов. А вслед за тем услышала голос, исходящий, чудилось,из самой стены:

– Урсула! Это ты, Урсула?