Читать книгу - "Розовая мечта - Элизабет Эштон"

Чармиэн уселась на диван, предавшись сентиментальным размышлениям о том, что на этом месте утром сидел Алекс. Кажется, это было очень давно. Тогда он вызывал у нее почти неприязнь, но с тех пор настоящие чувства вышли наружу.

На турецком столике поодаль она увидела его фотографию в серебряной рамке, полуосвещенную настольной лампой. Она взяла ее, чтобы рассмотреть поближе. Это была студийная съемка с правильно прорисованными тенями, и, хотя на фото Алекс был много моложе, удачной ее назвать было нельзя. Тени подчеркивали резкость и жесткость его черт, впечатление было такое, что он сопротивляется улыбке. Он уже тогда был деспотом, подумалось ей, и все же она теперь знала, что это лицо могло быть и необычайно нежным, каким она сегодня видела его.

Неслышно вернулась Альтея в домашнем одеянии странного вида и улыбнулась при виде фото, которое держала Чармиэн.

— Выглядит несколько угрюмо, правда? — спросила она. — Он терпеть не может фотографироваться, этот снимок сделал, чтобы угодить матери, а когда она умерла, я его присвоила.

Она пошла к бару, а Чармиэн торопливо поставила фотографию на место.

— Есть молодое легкое белое вино, которое, я думаю, тебе понравится. Иностранцы не любят смолистый вкус наших традиционных вин. — Она стала наливать из хрустального графина. — Хочешь знать, где я была?

— Это не мое дело, — отвечала Чармиэн поспешно. Ей вовсе не хотелось опять давать повод для насмешек.

— Подумаешь, какая недотрога! Я ходила под парусом.

— Одна? В такое время?

— А почему бы и нет? У меня есть своя шлюпка, в ней, конечно, далеко не уйдешь, но сегодня вечером я обогнула остров. На той стороне все скалы да пещеры, чудесное место, чтобы прятаться. Одну мы с моим рыбачком оборудовали внутри, я называю ее нашим домиком, возможно, когда-нибудь она пригодится.

— Да? — Чармиэн стало интересно, что Альтея бегает на свидания.

Словно поняв ее мысли, та рассмеялась.

— Я была совсем одна. Дион уехал давным-давно. К тому же теперь я, кириа Димитриу, должна себя высоко держать в глазах островитян. Так глупо быть объектом уважения. — Она хитро взглянула на Чармиэн. — Ты выглядишь сегодня совершенно иначе, Чарм, просто вся светишься.

— Должно быть, разволновалась на показе, — в свою очередь слукавила Чармиэн.

— Скорее братец нашептал тебе на ушко всяких глупостей, — возразила проказница Альтея, — кое-кто видел, как вы вместе спускались из деревни.

Значит, была причина для опасений Алекса, подумалось Чармиэн, и она стала объяснять, как случайно они встретились. Но почему-то девушка покраснела.

— Хотелось бы мне, чтобы он женился на ком-то вроде тебя, — внезапно объявила Альтея, — на такой вот живой и подходящей мне по духу, а не на этой шведской овце, которая меня ненавидит, я уверена, что он любит тебя.

Зардевшись от удовольствия, Чармиэн даже отвернулась.

— Даже если и так, в чем я сомневаюсь, — прошептала она, — Алекс никогда на мне не женится.

— Да, ему нужна жена с приданым, — безжалостно продолжала Альтея, как будто ему своего состояния мало. Но Алекс прежде всего бизнесмен и относится к женитьбе как к серьезной сделке. Петерсенша как раз годится.

Слова «ему нужна жена с приданным» так и звенели у Чармиэн в ушах, когда они расстались, и девушка пошла к себе. Глупые мечты ее рассыпались в прах. Любовь для Алекса всего лишь развлечение, она не имеет отношения к его брачным планам.

Лежа в постели и прислушиваясь к мерному дыханию Гортензии, она на один миг захотела немедленно уехать, с тем чтобы больше никогда не видеться с ним. Но только на один миг. Потом она ужасом подумала о возвращении в Париж.

Над Эгейским морем подымался рассвет. Солнце уже посеребрило высокие скалистые утесы, когда она забылась сном.