Читать книгу - "Отказать королю - Кейт Эмерсон"

— Господин виконт считает, что ваше высочество еще недостаточно созрели, чтобы сейчас выходить замуж. По его мнению, до вашей свадьбы должно пройти не менее трех лет.

Принцесса поморщилась и критическим взглядом оглядела свою маленькую фигурку. Хотя Мария отличалась отменным здоровьем, но была хрупкой, с тонкими ручками и ножками. Что касается меня, то я была даже рада, что ее высочество, скорее всего, пока останется в Англии. Рано или поздно ей придется отправиться за море к своему супругу, и большинство ее английских дам и фрейлин останутся здесь. И тогда меня отправят обратно к сэру Лайонелу.

Переговоры шли в течение всей следующей недели, но до покоев принцессы почти не доходило никаких сведений о них, словно бы судьба Марии не зависела от их исхода. Мы даже толком не знали, за кого именно ее сватают, хотя самым вероятным женихом считался второй сын Франциска I Генрих — или, на французский манер, — Анри, герцог Орлеанский.

— Если ее высочество выйдет за герцога Орлеанского, — прошептала мне Мария Витторио как-то ночью, когда мы уже лежали в постели, — то, как считает мой отец, Анри, возможно, будет управлять Англией на правах консорта.

Но на следующий день мы узнали, что король Генрих предложил свою дочь в мужья не кому-нибудь, а самому Франциску, который в ту пору вдовел. Мать Франциска, Луиза Савойская, напротив, настаивала на первоначальном замысле, то есть на свадьбе с ее внуком. Она предлагала провести церемонию в августе в Кале, после чего невеста могла бы вернуться в Англию и оставаться там до тех пор, пока не созреет для консумации брачного союза. Генриху этот замысел не нравился, но он хотел заручиться поддержкой Франции в противостоянии с Карлом V любой ценой. Посему в тексте союзного договора, который был в конце концов заключен, содержались весьма расплывчатые условия. Принцесса-де выйдет замуж за Франциска или его сына, когда настанет время…

Несмотря на эту неопределенность, переговоры были объявлены успешными и привели к подписанию в Гринвиче 5 мая 1527 года документа, носившего пышнее название «Договор о вечном мире». Это событие было отмечено целой чередой празднеств, первым из которых стал рыцарский турнир. За ним последовал роскошный банкет, который король давал в новом, специально построенном для парадных трапез здании, примыкавшем к ристалищу и обрамлявшей его галерее. На другом конце этой галереи был спешно возведен зал для маскарадов. Сюда король и его гости перешли после обильного пиршества, дабы послушать хор королевской капеллы, а затем и посмотреть представление, все персонажи которого носили маски.

Трудно передать, какая суета царила тем вечером в спальне принцессы Марии. Настроение менялось постоянно: от лихорадочной веселости и предвкушения участия в празднике до паники, всегда сопутствующей последним приготовлениям. Придворные дамы и горничные щедро поливали ее высочество духами и осыпали засушенными лепестками цветов перед первым в ее жизни появлением на маскараде. К тому времени, когда она наконец-то была облачена в мантию и верхнее платье, расшитое золотом, от гула женских голосов и невыносимой духоты у меня закружилась голова.

Я распахнула окно. Покои принцессы в Гринвиче выходили в сад. В спальню ворвался свежий воздух, принеся с собой сладкий аромат весенних цветов и дух свежескошенной травы.

Ее, высочество бросила на меня взгляд, исполненный благодарности, подняла руки и вдруг внезапно заволновалась:

— Рукава такие длинные, что касаются пола. Что, если я наступлю на них?

— Ничего страшного, вы справитесь, — уверила я принцессу.

— Сэр Генри Гилдфорд, распорядитель королевских увеселений, — человек осмотрительный, — вмешалась леди Солсбери, — он нанимает самых искусных мастеров для изготовления костюмов и декораций.

Мария Витторио отвлекла принцессу, чтобы та не беспокоилась понапрасну, начав собирать ее волосы под сетку из золотых нитей. Локонам ее высочества с помощью тончайшей пудры придали невероятный серебристый оттенок. Сесилия водрузила венок на голову принцессы, а Мэри Фицгерберт завершила прическу Марии крохотной бархатной шапочкой. Последним штрихом маскарадного наряда стала серебряная полумаска, удерживаемая кружевными лентами.

Я отступила, восхищаясь убранством принцессы. От драгоценностей, украшавших ее костюм и сверкавших в свете свечей, зарябило в глазах.

— Сейчас начнется представление, — предупредила Мэри Даннет.

Мы уже собрались проводить ее высочество в импровизированный «грот», декорации которого высились за занавесом, скрывавшим часть зала для маскарадов, когда в спальню вбежала Анна Болейн. Она была одета точно так же, как принцесса, но еще без маски. За ней еле поспевали две служанки, несшие маскарадный костюм в серебристых тонах.

— Прошу простить мое вторжение, ваше высочество, — задыхаясь, произнесла Анна, — но мисс Найт съела что-то такое, от чего ее теперь непрерывно тошнит, и не может сыграть свою роль. Король попросил заменить ее какой-нибудь из ваших фрейлин, ваше высочество.

Она обвела нас пятерых, сгрудившихся вокруг принцессы, внимательным взглядом своих черных глаз и остановилась на мне:

— Вот эта девушка подойдет. Та, которая выше всех ростом. Тебя зовут Томасина? Я правильно помню? Ты больше всех похожа фигурой на мисс Найт, и на тебя будет легче всего подогнать ее костюм.

— Одного сходства недостаточно, ведь я не знаю самого танца, — возразила я.

— Просто смотри, как будут танцевать другие, и повторяй за ними, — торопливо сказала Анна, вручая мне одну из двух серебряных масок, которые она держала в руках.

— Ты отлично танцуешь, Тэмсин, — подбодрила меня принцесса Мария, — и никто тебя не упрекнет, если пропустишь несколько па. Ты и так окажешь всем огромную услугу, заменив заболевшую участницу в последний момент.

Слова ее высочества придали мне храбрости, да и особого выбора у меня не оставалось. Служанки, которых привела с собой Анна, принялись за работу: меня раздели до сорочки, обернули вокруг талии кусок ткани, а затем отвернули его на бедра, чтобы придать юбкам пышность, надели незаконченное верхнее платье, закололи длиннющими булавками лишнюю материю мелкими складками спереди и большими — сзади, чтобы у платья появился шлейф. Потом они приметали кружево по краю глубокого выреза и туго затянули корсаж, что сразу же придало соблазнительность моим формам. Верхнее платье село как влитое, но я тотчас поняла, что принцесса была права — рукава у этого наряда были слишком длинные и мешали танцевальным движениям. Я обулась в серебряные туфельки, пока служанки торопливо убирали мои волосы под сетку. Когда на меня наконец надели венок и кокетливую маленькую шапочку, принцесса настояла, чтобы я посмотрелась в ее зеркало.

С несказанным удивлением и удовольствием взирала я на свое отражение. Передо мной стояла особа, выглядевшая гораздо старше моих пятнадцати лет, красиво одетая, победно улыбающаяся, уверенная в том, что справится со своей ролью в представлении.

Спустя короткое время мы — восемь девушек, одетых в одинаковые наряды, — укрылись за огромной деревянной стенкой, на которой был нарисован вход в грот, в то время как другая часть авансцены изображала эту пещеру внутри. Я вздрогнула при звуке фанфар, хотя и ожидала услышать рев труб. По этому сигналу раскрашенный занавес, скрывавший «пещеру» от взглядов зрителей, был отдернут.