Читать книгу - "Центумвир - Александра Лимова"

Только это бесило. Все сильнее. Потому что разговоры шли долго и мне часто приходилось в них участвовать, а эти его интонации…

Я тщательно контролировала себя, усилием подавляла набирающее силу раздражение, не имеющего рационально обоснуя. Сама же требовала такого формата общения и с чего тогда такие эмоциональные реакции на абсолютно адекватную обстановку. Тем более такую, вот эту увиденную, которая должна только укрепить в мыслях, что свят-свят и ну его на хуй… Блять, как бесит… Вот хули он в окно пялится? Чего там интересного? Москва, да? Никогда не видел, что ли?

Когда разговор коснулся набора штата, он вскользь и ровно посмотрел на меня, хотя разговаривал с Ильей. Абсолютно ровно. Посмотрел как человек обсуждающий вопросы с другими людьми, с подчинёнными, которым требуются разжевывать элементарное, ибо сами не допрут. И меня едва не подбросило на кресле от возмущения. Вердикт – я ебнутая.

Когда все завершилось, я поехала на квартиру, собрала вещи и Илья с Леськой проводили меня в аэропорту. Ожидая время посадки стояла в одном из залов ожидания внутренних перелетов для клиентов бизнес класса и, глядя в окно на подготавливаемый самолет, прикидывала, чем помимо тонны работы себя занять, чтобы вот это внутреннее ощущение раздрая сошло на нет быстрее.

Через несколько минут семья из четырех человек ушла на посадку и небольшой зал и вовсе опустел. Повернула голову, чтобы посмотреть на табло. Отлично, осталось не более двадцати минут и можно будет чесать на свою посадку.

Отрицательно повела головой в ответ на вопрос от улыбчивой сотрудницы аэропорта, стоящей недалеко на баре и спросившей не хочу ли я чего, потому что ей нужно отлучиться, и снова уставилась в окно. Думала, что как только она уйдет кто-то придет вместо нет, но нет. Странная система. А если я, несмотря на то, что клиент бизнес-класса страдаю клептоманией?..

Додумать сию мысль я не успела. Да и вообще додумавать не нужно было. Потому что спустя пару мгновений все стало ясно.

Сначала я услышала шаги, когда кто-то вошел в зону ожидания. В голове мелькнула дикая мысль и почти успела быть битой циничной рациональностью, но глаза смотрели на высокий крепкий силуэт, размытый в отражении стекла.

Темная приталенная рубашка, засучены рукава. Темные джинсы. Темный силуэт.

Шаг за шагом, неторопливо ко мне, стоящей у окна, скрестив онемевшие руки. А потом я услышала запах. Слабый шлейф изысканного парфюма в сплетении с почти стертыми аккордами никотина, когда он приблизился и встал позади, сунув руки в карманы и глядя за стекло, на самолет, который готовили к вылету. Стоял близко. Прямо за спиной. И не только обоняния касался шлейф его парфюма, по коже тонким налетом, легкой покалывающей изморозью его нуара шла прохладная насыщенность томления и раскрывалась внутри стильным ароматом черного льда. Официант, двойной солодовый виски. И негромко блюз. Спасите…

– Решила уехать по-английски. Как нетактично.

Его голос негромок. В отражении чуть склоняет голову в сторону и кпереди. Правая рука вынута из кармана, и касается моих волос, рассыпанных по спине. Пробегается от корней до шеи. Слабый хват, немного, едва ощутимо тянет вниз и перекидывает мне на плечо. Прижимая к нему пальцами. Сильнее. Нажимая. Вынуждая сделать шаг назад, ближе к нему, чтобы срезать чувство сопротивляющейся атмосферы, возникающей между однополярными концами магнита.

– Тут камеры. – Чувствуя как губы растягиваются в улыбке от провокации соблазнительно зовущей в крови.

– Временный сбой. – Усмешка в голосе. Рывок и спиной врезалась в его грудь, ощущая как спирает дыхание, когда его пальцы от плеч, по предплечьям, до кистей и жестко сжимают их. – Не пишут пока.

– Потому что ты захотел меня трахнуть? – усмешка по губам. Ядом с языка, ибо протравлена насквозь.

– Потому что я тебя захотел, – берет за кисти жестче, заставляя расцепить руки и ведет их к стеклу, прижимая к нему ладонями, – а там как пойдет. Но, скорее всего, да, ты права, сначала трахну, – и тихо на ухо умопомрачительное, – потому что выводишь. Заводишь. Сводишь.

Близость его тела дурманила. Звала. Осознание того, как же он рядом, вот прямо за моей спиной травило рациональность, извращала мысли, путала разум в горячую паутину инстинктов.

Я чувствовала его энергетику. Горячую, дикую, необузданную. Бурлящую и клокучую в нем, в этом почти спокойном теле, в глубине серо-зеленых глаз, сейчас глядящих на меня в отражении. Я чувствовала. И эти ощущения затмевали все.

Сжал мои кисти и его пальцы скользнул по ним ниже, накрывая мои ладони на стекле, сжимая их, вдавливая в прохладу.

В горле пересохло, когда двинулась назад, а он одновременно вперед. И подалась назад еще плотнее. Чтобы прижаться. Втиснуться ягодицами в его пах. И его руки тотчас обняли, сомкнулись на взбудоражено вздрогнувшей мне. Его пальцы с нажимом прошлись по талии, по животу вверх до учащенно вздымающейся груди и с силой сжали, одурманив чувством немеющего удовольствия, сорвав мне дыхание.

– С-с-су... – свистящим едва слышным шепотом мне на ухо и пальцы сильнее стиснули грудь, – ...масшедшая...

Прикусила губу от невыносимости волны удовольствия, прокатившейся под кожей, когда почувствовала его эрекцию и, стремясь усилить ощущение, вжалась теснее ягодицами, с нажимом елозя по нему.

– Еще немного и ты никуда не полетишь, – фатальным для моего контроля обещанием в одуряющей хрипотце голоса, надломленного едва контролируемым желанием.

– Истомин, – с мучением выдохнула, едва удерживаясь от того чтобы еще раз не повести бедрами, не раздразнить до обозначенной им границы. За нее. – Прекрати.

– Так отодвинься, – и подло, нереально подло кончиком горячего языка по мочке уха.

– Яр, пожалуйста. Я реально не полечу же, – признала с мучением, понимая, что если выскажу сейчас хоть единый протест для него это будет как красная тряпка, ситуация в ресте очень доходчиво мне это объяснила. – Прошу.

И он резко, с силой подался вперед, прижимая к стеклу, сорвав дыхание от невыносимо горячей тяжести разорвавшей низ живота, эхом улегшейся в сбитый, стертый стон. И отпрянул. Нет, не потому что опасался не сдержаться, потому что шаги были со стороны входа.

Сел в ближайшее кресло, скрещивая ноги. Зашли пара пассажиров и уселись невдалеке на диван, прямо под табло, на которым высветилось, что началась моя посадка.

Хватит.

Шагнула к креслу, на столике возле которого была моя сумка. Истомин встал и встряхнул ногой, чтобы остаточная эрекция не причиняла дискомфорт. Поднял на меня взгляд. Фыркнув, я подхватила свою сумку, с горечью ощущая сход и, не глядя на него, направилась на выход.

– Ну, ты поняла, да? – улыбка в негромком голосе позади. – В пятницу вечером заеду, вещей много не бери, в Лондоне будем чуть более суток.

– Ну, да-да. Время не трать. – Через плечо бросила я, отчетливо давая понять, что нет. Железно нет.