Читать книгу - "Горизонты любви - Барбара Картленд"

В комнате стояла тишина, в которой было слышно, как Джордж Уимонд пытается открыть дверь будуара. И тут Люси осенило, что дверь в его комнату не заперта.

Никто лучше, чем она, не знал, что случившееся означало для нее бесповоротное крушение не только брака, но и всего ее будущего.

Развод означал бы изгнание из общества, и она с ужасом думала, что Джордж, некогда столь пылко любивший ее, ослепленный ревностью и жаждущий мести, обвинит ее в прелюбодеянии.

Ручку двери дернули снова, и Люси, сообразив, что не пройдет и нескольких секунд, как Джордж вспомнит о своей комнате, вскочила с кровати. Схватив маркиза за руку, она шепнула:

— Быстро! Есть идея!

Ирвин Чейл, ошеломленный внезапным поворотом событий, последовал за ней. Люси бросилась в смежную с ее спальней комнату мужа. Там было темно, но Люси пробежала через нее и открыла дверь в спальню Айны.

Маркиз машинально последовал за ней.

Айна сидела в кровати и читала при свете двух свечей.

При их появлении она с удивлением подняла глаза.

Люси подбежала к ней, присела на кровать, и, отодвинув книгу, взяла руки девушки в свои.

— Айна, дорогая! — воскликнула она. — Я должна сказать тебе нечто столь удивительное, столь потрясающее, что, я чувствую, не может ждать до утра.

Айна изумленно посмотрела на нее.

Затем перевела взгляд на маркиза, который подошел чуть ближе к ее кровати. Ей показалось, что он мрачен, но все так же невероятно красив.

— Что случилось… тетя Люси?

— Маркиз, наш дорогой хозяин, только что сказал мне, и я не могу выразить, как я счастлива, что он хотел бы жениться на тебе!

Айна вздрогнула и замерла. Люси почувствовала, как сжались ее пальцы.

В наступившей тишине только Люси расслышала, как Джордж еще раз постучал в дверь ее спальни.

— Да, дорогая моя Айна, — торопливо заговорила она. — Ирвин полюбил тебя, и я не нахожу слов, чтобы передать, как, бесспорно, будет потрясен дядя Джордж, как я счастлива, что ты станешь женой такого прекрасного молодого человека.

Айна судорожно вздохнула.

Маркизу казалось, что на ее лице остались только глаза, когда она взглянула на него.

В тот миг она напоминала даже не подростка в классной комнате, а совсем маленькую девчушку в своей детской, С распущенными волосами, ниспадавшими ей на плечи, она казалась крохотной в огромной двуспальной кровати.

Ее прелестную ночную рубашку выбирала сама миссис Харвестер в женском монастыре, где монахини зарабатывали деньги на благие дела, продавая свое рукоделие.

Батистовая вставка была отделана кружевом, таким же, как на отложном воротнике и оборках у запястий.

Она выглядела очень скромно, но при свете свечей было видно, что, хотя она и казалась маленькой девочкой, ее грудь, мягко приподнимавшая легкую ткань, свидетельствовала, что перед Люси и маркизом юная женщина.

Повернувшись к маркизу, ангельским голосом она спросила:

— Это… правда? Неужели вы действительно хотите… жениться на мне?.. — Девушка смотрела только на него, ей казалось, что ни в комнате, ни вообще на свете нет никого больше.

— Я был бы очень польщен и горд, если бы вы согласились стать моей женой, — медленно произнес он.

Глаза Айны засияли светом тысяч свечей. Именно в этот момент Джордж Уимонд вошел к себе и, заглянув в открытую дверь спальни своей племянницы, с изумлением оглядел представшую его взору немую сцену.

Люси с весьма правдоподобным возгласом удивления вскочила с кровати и бросилась к мужу.

— Джордж! Как замечательно! Вы вернулись именно тогда, когда вы так необходимы нам! Это так волнующе, что мне не хотелось бы, чтобы вы пропустили этот миг.

— О чем это вы? Что происходит? — спросил лорд Уимонд.

Он, несомненно, отметил, что на его жене надет только пеньюар, под которым нет ничего, кроме прозрачной ночной рубашки, и это несмотря на присутствие маркиза в комнате. Правда, Чейл был в вечернем костюме, но лорд Уимонд отметил немного сбившийся в сторону галстук и чуть взъерошенные волосы.

— Почему вы заперли дверь вашей комнаты? И каким образом здесь оказался Чейл?

— Это я и собираюсь сказать вам, Джордж. Ирвин попросил руки Айны, и я уверена, вы будете в восторге! — Она говорила, крепко вцепившись в лацканы сюртука мужа.

Лорд Уимонд отодвинул ее в сторону и подошел к кровати Айны, рядом с которой стоял маркиз.

— Что все это значит, Чейл? — спросил он. — Я требую объяснений!

На мгновение показалось, будто маркиз потерял голос.

Потом, поскольку присутствующие смотрели на него, он проговорил:

— Джордж, завтра после вашего возвращения я собирался просить вас, как опекуна Айны, разрешить ей выйти за меня замуж.

Джордж Уимонд пристально смотрел ему в лицо, и у Ирвина возникло неловкое ощущение, что лорд не верит ни одному слову.

С языка лорда Уимонда, действительно, уже готовы были сорваться какие-то злые слова, но тут он перевел взгляд на племянницу, запнулся и промолчал.

Как же лучились глаза этой девочки! Никогда он не видел никого, кто так светился бы от счастья!

Только сейчас Айна поняла, что влюблена в маркиза.

Теперь она знала, что отдала ему свое сердце в тот самый миг, когда их взгляды встретились за обеденным столом в первый вечер их прибытия в Чейл, когда она подумала, что он похож на Кубла-хана.

Тогда Айна еще не понимала, что ее восхищение красотой Ирвина и было любовью. Не знала она об этом и тогда, когда его глубокий голос вызывал у нее непонятное волнение.

А когда они разговаривали, сидя под цветущими миндальными деревьями, это любовь рождала в ней ощущение странной близости между ними.

От любви она тосковала, страстно желая снова и снова видеть его, быть около него.

И вот теперь — невероятное чудо! Словно ангел снизошел с небес, чтобы объявить об этом. Маркиз говорит, что желает взять ее в жены.

Она смотрела на него, и ее любовь подобно солнечным лучам потоком устремлялась к ошеломленному маркизу.

— А ты, ты хочешь этого? — как из очень далекого далека услышала она вопрос дяди и с трудом поняла, о чем он спрашивает ее. Сделав над собой усилие, Айна повернулась к нему.

— Я спросил тебя, — повторил лорд Уимонд, — ты, в самом деле, желаешь выйти замуж за маркиза?

— Я никогда… ничего… не желала больше… — ответила девушка.

Хотя Джордж Уимонд не отличался большим воображением, он почувствовал, что в этих простых словах словно прозвучала победная песнь любви. Так поют соловьи, вверяя свою песнь небу.