Читать книгу - "Вам хорошо, прекрасная маркиза? - Алина Кускова"

– Рискну, – прошептала я.

– Машка! Машка! Где тебя черти носят?!

Нам все-таки помешали.

На поляну вышла большая толстуха, облаченная в длинное черное пальто с затасканным песцом, с почтовой сумкой наперевес. Она продолжала звать какую-то Машку, а мы оцепенели от ужаса, что тигр сейчас кинется на нее и растерзает. Первым очнулся Артур, он побежал к двери, собираясь выскочить на хищника и опередить его бросок на бедную, ничего не подозревающую жертву, вполне возможно, искавшую свою потерявшуюся козу.

Я схватила Давыдова за куртку, прокричав, что ни за что его не пущу, а кинусь на тигра сама. Артур принялся меня отцеплять от себя. Но он-то не знал, что влюбленные девушки могут цепляться к любимым мужчинам, как майские клещи к блудливым собакам! Короче, я спасла ему жизнь. Или он – мне. Как-то все перемешалось, а потом мы пораженно замерли.

Толстуха спокойно подошла к тигру, достала из сумки поводок и пристегнула его!

Тигр разинул пасть и гавкнул.

– Ах ты, зараза такая, сбежала с тропинки черте куда! Добрый день! Эй вы, там, в доме! Фаина Борисовна?!

И толстуха пошла к нам, по пути подхватывая крючковатый сук.

– Степан Терентьевич?! – продолжала сыпать догадками тетка.

Тигр послушно плелся за ней и махал полосатым хвостом.

– Костька, лихоманка тебя забери?!

– Нет! – громко заявил Давыдов, распахивая дверь. – Это я.

Мой мужчина безумно храбрый! Ну, пока не мой, но это лишь дело времени…

– Артур Олегович?!

– Да, это я.

– А я подумала, что к вам воры забрались. Вон и форточка открыта.

– Проветриваем, – высунулась я из-за него. – Любим дышать свежим морозным воздухом.

– А кто это с вами?

Я давно заметила, что местные жители в любом месте жутко любопытные.

– Моя жена. Знакомьтесь, Капитолина, это Катя. Катя, это Капитолина, наш постоянный почтальон. Я не ошибся? Столько времени прошло.

– Сколько прошло, а ничего не изменилось, – отмахнулась Капитолина. – Только вы женились!

– Он женился, – кивнула я, не рискуя выйти из-за его широкой спины. – По любви! – уточнила на всякий случай.

– Обалдеть! – хлопнула себя по широким бокам толстуха.

– Гав! – поддержал ее тигр.

– Хороший песик, – сказал Артур.

– Где? – спросила я.

– А, Машка-то моя? – улыбнулась Капитолина. – Хороша, слов нет.

Собака?! Это была собака?

– А какой она породы? – засомневалась я.

– Дворянской, – хмыкнула Капитолина. – Да вы не бойтесь, она смирная. За компанию со мной бегает, одной к вам в поместье ходить скучно. Далеко уж больно от деревни…

– А почему она такая? – не сдавалась я, собираясь уличить предков добродушного животного в хождении налево. Возможно, тайком в зоопарк.

– Какая?

– Полосатая!

– Ах, это! Это внучка моя ее выкрасила рыжей краской для волос. Моей внучке семнадцать, такая дылда выросла, а ума нет…

– Вы уверены, что это дело рук внучки?!

– Катя, – сказал Давыдов, снова обнимая меня, – прекрати. Что за допрос? Ты еще спроси, где письмо…

– Письмо! – хлопнула я себя по лбу.

Больно, но иногда помогает вернуться к действительности.

– Я знаю, где может быть письмо.

– Нет, – покачала головой Капитолина. – Сегодня писем нет, одни рекламные листовки да газеты.

– Сегодня нет, а завтра – может быть, – прошептала я, кивая собачьему тигру. – Какой ты молодец, что мне попался!

– Машка, она…

– Есть идея? – прищурился Давыдов.

– Есть, – сказала я.

Идея действительно была, и она была блестящей.

– Совсем обнаглели наши начальники, – продолжала причитать тем временем Капитолина. – Газеты нынче носить невыгодно. За разноску одной газеты нам платят меньше копейки… В почтальонах остались одни энтузиасты и те, кому больше податься некуда. Вот и мне некуда… чего уж… А писем нет. Письма перестали писать люди друг другу, совсем одичали. Живут одинокие, каждый сам по себе.

– Вы знаете что, Капитолина? – перебила я ее.

– Что? – она достала из кармана очки, протерла их и нацепила на нос.

– Если кому-нибудь в поместье, – прищурилась я, собираясь с мыслями, как бы лучше донести свою идею до озабоченных внучкой и копейками мозгов Капитолины. – Если кому-нибудь в поместье пришлют письмо, то, будь добра, скажи об этом Артуру Олеговичу!

– Мне?! – поразился Давыдов. – Зачем?

Я наступила ему на ногу и придавила, чтобы он почувствовал отвлекающую боль.

– Если придет письмецо, – уставилась на меня в четыре глаза почтальонша, – то сказать вам?

– Да, – на всякий случай кивнул Давыдов, извлекая свою ногу из-под моей.

– Если оно даже не вам будет адресовано? – не сводя с меня изучающих глаз, уточнила та. Словно ко мне обращалась, а не к Давыдову!

С другой стороны, я ведь была представлена ей как его жена. А муж и жена – одна сатана с прочими преимуществами перед одиночеством.

– Даже если будет адресовано не ему, – поддакнула я.

– Вы просто скажите, – нахмурился Артур, возможно, догадываясь, что я задумала.

Или он не догадывался, по его унылому выражению лица об этом трудно было сказать что-то определенное.

– Значит, так вот просто взять и сказать, – неожиданно подмигнула мне Капитолина.

И я поняла, на что она намекала.

– Не просто, – усмехнулась я, – а за вознаграждение.

И тоже подмигнула ей.

– Р-р-р-гав! – поддержал нас «тигр», предвкушая, что с гонорара ему достанется сахарная косточка.

– Договорились, – хмыкнула Капитолина, опять-таки обращаясь исключительно ко мне. – Я пошла? Писем нынче нет.

– Идите, – разрешила я, – раз уж нет. Но если завтра хоть одно будет!..

– Всегда готова, – козырнула мне почтальонша и спросила: – Сколько?

– Не обидим!

– Тогда я пошла?

Я толкнула Давыдова в бок. Он ничего не понял! Пришлось мне сказать ему на ухо, что Капитолина ждет благодарности. Только после этого он полез в бумажник и достал купюру. Стыдоба какая! Я, такая честная и порядочная девушка, подкупаю сельского почтальона, которому за доставку одной газеты платят меньше копейки! Мама дорогая, до чего я дожила?!

До искренних отношений с возможно любимым человеком!

Возможно, до искренних отношений… с любимым мужчиной, ради которого я готова свернуть горы, а уж найти ему какое-то письмо – легче легкого!