Читать книгу - "По правилам настоящего мужчины - Диана Рейдо"

Бренда покачала головой. Ее пиджак давно висел на спинке стула. На ней оставался эластичный топ с круглым вырезом. Бренда потянула топ с плеч, обнажилась красивая шелковистая кожа. Когда стала видна ложбинка между полушариями груди, Ральф решительно покачал головой и рывком натянул топ обратно на плечи Бренды.

– Хватит, – сообщил он. – Ты провалила свой экзамен.

– Что? О чем ты говоришь? Какой экзамен? – недоумевающе поинтересовалась Бренда.

Ральф стащил ее с подлокотника, и она очутилась у него на коленях. Но радоваться было рано. Подбородком она ощущала прикосновение его взъерошенных волос. Она чувствовала исходивший от него терпкий, едва уловимый запах одеколона и дорогого геля для душа. Он обнимал ее за талию, но говорил при этом слова, которые противоречили всему происходящему:

– Признайся, Брен, у тебя на самом деле нет никаких идей.

Что Лэнгдон себе позволяет? Так ее может называть только троюродный брат Брент…

– Ты явилась сюда лишь с одной целью – соблазнить меня. Ведь так?

– Во всем виновато шампанское, – пробормотала Бренда. – Я ведь говорила тебе, что не хочу пить?

– Бренда, ты явилась сюда без малейшей идеи в своей замечательной светлой головке.

– Почему ты так решил? Я сейчас…

– Не надо ничего. У тебя уже был шанс. Ты с позором провалила его. Бренда, ты сама заявляла, что ты профессионал. И я почти поверил в это, почти поверил тебе, что это действительно так. Ты приехала, но не принялась излагать с порога свои наработки. Мы выпили, поели, но даже тогда ты не пожелала мне что-либо рассказать. Бренда, ты в самом деле профессионал… По крайней мере так утверждают твои заказчики. Если бы у тебя были хорошие идеи, ты выложила бы мне их все до единой, как только явилась сюда.

– Ты… ты угадал, – подавленно пробормотала Бренда.

Она сделала попытку подняться, но Ральф не разжал руки. Он не хотел отпускать ее.

– Мне не нужно было угадывать. Это очевидно. Ты попыталась спасти положение, переспав со мной. Ты думала, я растаю – и тебе все сойдет с рук. Но, Бренда, я не из тех мужчин, на которых женские штучки действуют безотказно. Задравшаяся юбка, взгляд из-под ресниц, призывная улыбка. Это работает с зелеными юнцами, у которых молоко на губах не обсохло. С глупыми мужчинами средних лет. Словом, со всеми теми, кого может обвести вокруг пальца любая смазливая куколка. Чтобы перехитрить меня, Бренда, чтобы заинтересовать, нужно нечто большее, чем набор типичных женских уловок.

– Да пошел ты!

Бренда покраснела мучительно и густо. На этот раз Ральф дал ей подняться.

– Двойное фиаско, – пробормотала она, падая на свой стул.

Она не желала говорить этого вслух, слова вырвались у нее невольно. Но Лэнгдон услышал их. И подхватил:

– Да, Бренда. Ты оплошала как профессионал. Ты потерпела поражение как женщина. Думаю, этот случай запомнится тебе надолго. Впредь ты будешь умнее.

Бренда размышляла, чем лучше запустить в Ральфа – недоеденным десертом, гусиной печенью или, не мелочась, бокалом? По крайней мере придется постараться, чтобы отстиралась его шикарная льняная рубашка.

– Но я дам тебе последний шанс, – неожиданно повернул свою речь Ральф. – Как… как профессионалу. Уж извини. Мне гораздо интереснее, что ты в итоге сможешь предложить для обновления моей рекламной составляющей бизнеса, чем то… что у всякой женщины между ног одинаково.

– Грубиян, – безо всякого выражения сказала Бренда, – ты мог сказать хотя бы – «под одеждой».

Лэнгдон пожал плечами.

– Не находишь, что правильнее называть вещи своими именами? Я не рыцарь и не трубадур.

– Это точно. И не джентльмен.

– Так тебя интересует твой последний шанс, или мы будем выяснять, кто я такой?

– Выкладывай, – сумрачно изрекла Бренда. – В чем же он заключается, этот последний шанс?

– Все просто. Просто, как все гениальное. Я даю тебе две недели. По истечении двух недель я хочу услышать от тебя настоящую идею. Не беспомощное лепетание, не бессвязное мычание. И, уж конечно, не пытайся предпринимать очередную напрасную попытку соблазнить меня. Я жду от тебя идею, Бренда. Если она мне понравится – мы будем работать вместе. Если нет…

– Выложишь всем подробности нашего с тобой общения?

– Я похож на сплетника? На интригана? Бренда, ты и без моей помощи найдешь, чем подпортить свои дела. Ну, или подмочить свою репутацию.

– Ты, – вскинулась Бренда, вспыхнув, – напоил меня! Ты меня спровоцировал! Ты не мог не знать, как действует на девушек шампанское на голодный желудок!

– Может, и так, – ответил Лэнгдон. – Одной из вашего племени полезно побыть в чужой шкуре. Вы же любите распалять мужчин, иной раз и подпаивая их, а потом отказывать? Играть, морочить голову, крутить ими по своему усмотрению?

Бренда секунду смотрела на него, что-то соображая, а потом спросила:

– Так ты мне мстишь за что-то? Или за кого-то?

– Помилуй! – Ральф расхохотался и картинно взмахнул руками. – Бренда, не надо подозревать других в том, что они подталкивают тебя совершать твои собственные ошибки.

– О чем ты?

– Еще раз повторяю тебе, наивное дитя: если бы ты, приехав ко мне на деловой ужин, представила мне одну-другую рекламную идею, то вечер был бы посвящен их всестороннему обсуждению и подробному рассмотрению. Ты явилась без идей. Ты выбрала пить. Ты обвиняешь меня в нелепости той ситуации, в которую ты с энтузиазмом и с ногами забралась сама?

Бренда молчала. Она не знала, что говорить. Не знала, что отвечать. Уже не искала на столе предмета, который можно было бы наиболее удачно кинуть в Ральфа. Она пожала плечами.

– Я ухожу сейчас, – объявил Лэнгдон, наконец-то сменив тему. – Можешь побыть здесь, пока не почувствуешь себя хорошо. Пока не придешь в себя.

– Я в порядке…

– Отлично. Мало ли, я думал, может, тебя стыд мучает. Одним словом – я ухожу. Когда решишь, что уже в состоянии ехать домой, – позвони, звонок на камине. Мой шофер отвезет тебя на твоей машине туда, куда ты скажешь. Спокойной ночи, Бренда. – Ральф поднялся со своего места, обошел стол и секунду постоял, задумчиво глядя на нее. – Приятно было пообщаться с тобой.

Бренда не смогла выдавить из себя ни звука в ответ. Шаги Ральфа прозвучали за ее спиной. Открылась и закрылась дверь. И все стихло.