Читать книгу - "Падающая звезда 2 - Любовь Блонд"

Ее голос был спокоен и тверд, а на истерику гостьи она лишь слегка приподняла брови.

— Землянка же! — с усмешкой произнес упитанный парень по правую руку от государя. — Они невероятно эмоциональные создания. В них от животных куда больше, чем от цивилизованного общества.

— Надо же, с кем нас сравнивают. С животными. — усмехнулась девушка.

Парень растянул улыбку, ему так хотелось задеть беззащитную девушку посильнее, что он решил блеснуть своими познаниями по истории человечества:

— Их древние предки, прячась в холодных пещерах, жрали все, до чего могли дотянуться и изображали еду на стенах. В то время, как наши предки рисовали великих охотников, пытаясь оставить их лики в истории, эта недоцивилизация рисовала пойманных животных. Им не было дела до охотников, их волновала только еда.

— Да уж, мы с вами, землянами, совершенно не похожи. — усмехнулась девушка на троне, обращаясь не то к брату, не то к пленнице. — И что только Альянс в вас нашел? Плодородная планета? Не смешите, вы в три раза меньше великого Эрлина. Вся ваша суша поместилась бы внутри Туола. А океаны? Бесполезные воды, которые нельзя пить. Какая глупость. Ты знала, землянка, что на Эрлине нет океанов? Только полноводные реки и многочисленные притоки, что питают плодородные земли. За всю историю вам не вырастить столько пищи, сколько может дать Эрлин.

Алина лишь усмехнулась в ответ:

— И что же вы тогда все просрали?

Если нечего терять, почему бы не одернуть широкоплечую принцессу-пловчиху? Землю часто сравнивают с Эрлином, но не по размерам или площади полей, а по возможности выращивать еду. Об этом говорила госпожа Аа и господин Ди, а уж Инг так и вовсе возлагал на Землю большие надежды именно как на аграрную планету в составе Альянса. Ну а слова пухляка про изображение еды на стенах — чем богаты, как говорится. Файхонцы, например, вообще ничего не изображали, у них вообще до Альянса не было понятия «изображение», а все истории и легенды передавались из поколения в поколение старшими членами больших семей. И ничего, варварами их никто не считает. Да и попробуй файхонцу что-нибудь предъявить — себе дороже будет.

Кстати о файхонцах. Не пора бы им уже прибыть на Туол и спасти важного землянина? Если они так просто расправились в одним из правителей Санора, то с какой-то землянкой даже возиться не будут — выкинут в открытый космос и поминай, как звали.

— Планета потеряна из-за жадности и корысти санорцев. Туол же был и остается последним рубежом цивилизации. — пухляк изобразил недовольную ухмылку и даже приподнялся с мягкого кресла, чтобы выглядеть еще важнее и… пухлее: — Не переживай, Землю ждет такой же финал, если не хуже. Рано или поздно и в ваши примитивные руки попадет опасное оружие.

— Аи-Нья, сядь.

Голос владыки Ийу-Ма раскатом прокатился над сводами зала, заставив пухляка немедленно сесть на место и наклонить голову в покорном молчании. Государь не терпел повышенных тонов, споров и ругани. Тем более, если это касалось его детей. Он привык действовать так, как повелевает закон. А законы и правила Туола в корне отличались от Санора. Туолами правил один правитель и принимать решение мог только он. Причем, любое решение, будь оно мудрым или абсурдным, считалось правильным. Владыка не ошибается по определению. Владыка не спорит, потому что и так всегда прав.

— Прости, отец, моя ошибка. — пробормотал пухляк. — Но великий Туол никому в обиду не дам.

— Верю, верю… Что же с тобой делать землянка? Мне ты не враг, но была рядом с врагом и не убила его. Наоборот, спасла. Я слышал ваши разговоры в заточении. Вы говорили… как друзья, как братья. Знаешь ли ты законы Туола?

— Мы не друзья и уж тем более не братья. И знаю я законы Альянса. Этого достаточно, чтобы вы немедленно доложили главе Альянса обо мне и отпустили.

— Мы доложим, не сомневайся, — Ийу-Ма усмехнулся и вслед движению его головы слегка всколыхнулись блестящие камушки, вплетенные в длинные седые волосы, словно капли росы на стареющем дереве. — Но я не вижу смысла отдавать тебя Альянсу живой. Для чего? Чтобы какой-то лиинец, живущий на далекой планете, запугивал нас файхонцами и прочими карами за наши внутренние дела? А ведь ты все расскажешь, да еще и приукрасишь. Нет, Туол достаточно хорошо знает Альянс. Мне нет резона сохранять тебе жизнь, кем бы ты ни была и как бы не молила о пощаде.

— С чего вы взяли, что я буду вас о чем-то молить? — на этот раз усмехнулась Алина, представляя слова владыки Туола, как часть глупого представления. У нее в голове не укладывалось, что кто-то может навредить ей — близкому другу главы Альянса. Они вообще понимают, что через пять минут тут будет армия файхонцев и они камня на камне не оставят от станции? Туол вообще исчезнет, как государство, если хоть волос упадет с головы землянки.

— Конечно не будешь. — улыбнулся владыка. — Ведь мы приняли слабый сигнал бедствия с далекой планеты, но, к огромному сожалению, не успели вовремя вас спасти. Туол опечален и скорбит вместе с Санором и Альянсом о смерти таких храбрых и достойных сынов своих планет.

Ийу-Ма откинулся в кресле, с довольной ухмылкой наблюдая за тем, как меняется выражение лица землянки. Пухляк тоже растянул жирную улыбку на лице. И только девушка сурово смотрела на Алину, задумчиво качая головой. Наконец и она улыбнулась, обращаясь к владыке:

— Отец, твое решение мудрое и правильное, как и все твои решения. Я не смею тебе перечить, но прошу немного отложить смерть землянки.

— Тебе-то она зачем? — пухляк с трудом подался вперед и выглянул из-за фигуры владыки. — Или ты хочешь своими руками землянку убить? Только если отец позволит!

— Знаю, мне не надо напоминать. И право отца я не оспариваю. Прошу лишь на время забрать землянку на свою половину. А чтобы не было беспокойства по поводу ее болтливости, обещаю аккуратно отрезать язык и посадить на цепь.

— Тебе мало народу в твоей половине? — Ийу-Ма недовольно свел густые брови у переносицы, разглядывая тонкие, ровные черты лица дочери и ледяной взгляд из под длинных ресниц.

— Всего лишь небольшая блажь. Таких строптивых землян у меня еще не было. Обещаю, отдам тебе, владыка, почти в целости и сохранности.

***

— Клянусь, дотронешься до