Читать книгу - "Проклятие Каменного острова - Ирина Аркадьевна Алхимова"

славу непредсказуемой и скорой на расправу волшебницы. Несмотря на то, что Мона никогда не появлялась на людях, новость о ее победах распространилась со скоростью лесного пожара, и к защитным стенам замка непрерывным потоком потянулись люди. Они просили у волшебницы совета, разрешения спора, возмездия за притеснения и преступления, разрешения на добычу угля и торфа, на торговлю и прочее, и прочее…

Всем хотелось своими глазами увидеть Светлую госпожу и коснуться края ее платья. Мону почитали как королеву, хотя на самом деле подданых у нее не было. На берега реки Уай начали понемногу возвращаться рыбаки и фермеры. В окрестностях замка вновь зазвучали голоса, детский смех, лай собак и мычание коров. По реке сновали легкие суденышки, на оградах сушились сети, в замке на обед подавали блюда из свежей рыбы.

Но если жизнь в долине понемногу налаживалась, то в самом замке напряжение только нарастало. Таэль не находил себе места, его снедало внутреннее беспокойство. Не то чтобы эльф был невнимателен, рассеян или безучастен. Напротив, он проявлял завидное рвение в решении насущных проблем, но именно это его желание угодить любой ценой и ставило Мону в тупик.

Таэль старательно исполнял все просьбы и поручения жены, завтракал и ужинал с ней на террасе, по ночам был страстным и нежным любовником, но все это проделывала только часть его. Мона с легкостью читала в душах окружающих, а вот внутренний мир ее мужа теперь был для нее тайной за семью печатями. С некоторых пор его надежно прикрывало собой заклятие. Мона предполагала, что Таэля тяготит какой-то неисполненный долг, но он так ни разу и не заговорил с ней об этом.

Как-то после ужина волшебница заглянула в спальню, чтобы взять шаль, и увидела, что ее муж сидит у небольшого столика, склонившись над листом пергамента. Волшебница неслышно отступила обратно за порог и магическим зрением позволила себе увидеть текст письма. Не терпящие отлагательства дела… необходимость покинуть замок… извинения … заверения … Судя по всему, время отъезда уже было определено, и вещи собраны в дорогу. Что ж, так тому и быть.

Этой ночью Таэль любил ее самозабвенно, и Мона поняла, что после принятого решения буря в его душе немного улеглась. Но на ее место пришли грусть и сожаление: он не хотел покидать свою жену. Притворяясь спящей, волшебница лежала рядом с мужем и размышляла о том, что у нее тоже есть тайна, которой она не спешила с ним поделиться. Они без проблем доверяли друг другу свои жизни, но секреты почему-то доверить не смогли…

Стараясь производить как можно меньше шума, эльф вывел коня за пределы замковых стен и вскочил в седло. Путь ему освещала одна лишь зеленая Динэйх, уже готовая уступить свое место на небосклоне солнцу. Гио нетерпеливо пританцовывал, торопя всадника дать ему полную волю, а Таэль сдерживал коня железной рукой, пока они не миновали мост через реку. Когда был пройден защитный магический барьер, он отпустил поводья, но жеребец внезапно вскинул голову и попятился, приседая на задние ноги. Навстречу им из муаровой завесы вышла золотистая кобыла с прекрасной всадницей на спине.

Волшебница помахала свернутым в трубку пергаментом, к которому шелковой лентой была привязана красная роза.

— Доброе утро, Ветер, я прочитала твое письмо, — Мона смотрела на него без улыбки, и Таэль внезапно почувствовал тяжесть в груди. — Так какие срочные дела заставили тебя покинуть замок под покровом ночи?

Эльфу хотелось провалиться сквозь землю, но Мона ждала ответа, поэтому он поднял голову и посмотрел ей в глаза.

— Семейные.

— Это я поняла. А почему нельзя было меня предупредить? К чему такая таинственность?

— Я не хотел тебя беспокоить, — произнес он и тут же пожалел о сказанном. Надо же было сморозить такую глупость! — Прости меня…

— Обязательно прощу. Как только мы разберемся с твоим загадочным семейным делом, — Мона бросила взгляд на сумки, притороченные к седлу Гио, и развернула свою лошадь. — Путь тебе, как я вижу, предстоял неблизкий, но теперь мы его сократим.

Испытывая одновременно жгучий стыд и сильное облегчение, Таэль закрыл глаза и сосредоточился на цели своего путешествия.

Мона сразу догадалась, в каком именно месте они вышли из портала. Со всех сторон всадников окружал настоящий эльфийский лес, который нельзя было спутать ни с каким другим.

Волшебница с замиранием сердца рассматривала ровные стволы гигантских деревьев, увитые цветущими лианами, и чувствовала себя лилипутом в стране великанов. Кроны с крупными пятипалыми листьями были вознесены так высоко, что сливались в одну сплошную темно-зеленую массу, образуя своеобразный шатер, отчего в лесу всегда царил таинственный полумрак. Землю под деревьями покрывал толстый слой опавшей листвы, и ноги лошадей утопали в нем почти по колено. В лесу стояла тишина, не нарушаемая, ни шорохом листьев, ни пением птиц, ни треском сухих веток…

Мона с жадностью вдохнула букет незнакомых сладких запахов и внезапно почувствовала чье-то приближение. Через минуту из-за деревьев показались полдюжины эльфийских лучников и двое всадников в синих чешуйчатых безрукавках. Конные эльфы отличались более мощным сложением, на их мускулистых руках виднелись сложные татуировки с защитными заклятиями, а длинные волосы были заплетены на особый манер. Так могли выглядеть только воины из знаменитой эльфийской касты сэйдиур.

Таэль обменялся с дозорными несколькими быстрыми фразами и жестом показал волшебнице, в какую сторону следует двигаться. Сопровождавшие их лучники легко и бесшумно скользили между гигантскими стволами, едва заметные в своей зелено-коричневой одежде. Сэйдиур ехали позади.

В лесу постепенно становилось светлее. Лучи восходящего солнца все настойчивее пробивались сквозь плотный сумрак, а потом стена деревьев неожиданно расступилась, и у Моны невольно перехватило дыхание. На большой поляне в окружении гигантских деревьев приютился поселок, состоящий из трех десятков домиков, выкрашенных зеленой краской. Они были едва ли больше обычной хижины и на фоне мрачноватого леса казались просто игрушечными.

Вдоль единственной улицы протекал быстрый полноводный ручей, в центре поселка имелась даже площадь для собраний. Чуть поодаль виднелись хозяйственные постройки, зеленели ровные квадраты