Читать книгу - "Синдром одиночества - Гала Григ"

А Маське становилось все хуже. Он только спал и часто встряхивал головой, словно желая стряхнуть боль, не дающую ему покоя. Глаза его — это глаза человека, страдающего от невыносимой головной боли. Он что-то хотел сказать глазами, а она понимала только то, что ему больно, но не могла понять, где источник этой боли. Не знала, чем ему помочь.

* * *

Димыч вдруг тоже заболел, где-то простудился. В доме уже было два больных. Но в отличие от котенка, Дмитрий постоянно жаловался, просил градусник, чаю с малиной, аспирин. Давясь, глотал неумело таблетки, и без конца жаловался, что у него все болит.

Аля с участием смотрела на него, выхаживала, но мысли были о маленьком несчастном Маське, безмолвно переносившем боль. Его молчание отзывалось жгучей болью в сердце, а бесконечные жалобы Дмитрия уже начинали раздражать. Температуры у него не было, нос не тек, в горле не было даже легкого покраснения. Осталась небольшая слабость и желание покапризничать.

Вот он лежит, большой и сильный, хочет, чтобы его без конца жалели. И она жалеет, ухаживает за ним — супчики, бульончики, чаек…

А мысли ее опять и опять возвращаются к маленькому беспомощному котенку, молча переносящему боль.

Димыч быстро поправился. А Макс продолжал вытягивать шею и встряхивать головой. Боль не оставляла его ни на минуту.

* * *

Четверг. Она звонит Даше.

— Что случилось, мама? Почему у тебя грустный голос.

— Ничего, доча, все хорошо.

— Неправда. Что произошло?

— Маська приболел.

— Что с ним? — в голосе тревога.

— Пройдет. Кажется, болят уши. Но он почему-то стал путать лоток с паласом.

— Ты его наказываешь?

— Нет. Он ведь болеет. Я потерплю. Лишь бы он выздоровел.

— Сходи к врачу.

— Боюсь. Ты же помнишь, как было с Тяпой. У них один ответ — глисты. А потом животное резко умирает от лекарства. Боюсь.

— Сходи. А вдруг помогут.

— Ладно, донюшка, я схожу. Как у тебя?

— Все в порядке.

— Ну тогда до сцбботы. Я еще позвоню. Целую.

— Пока. Береги Маську.

И опять тишина. Она угнетает. Она пугает. Маська спит. Она трогает его голову, и ей кажется, что у него температура.

— Масечка, милый, что с тобой?

Маська молчит. Он ложится к ней на колени, заглядывает в глаза и молит о помощи. Ее мучает совесть, почему не сходила до сих пор к врачу. Даша права, а вдруг помогут.

— Завтра, Мася, завтра. Потерпи. — И слезы текут по щекам. И Маська молча смотрит ей в глаза. Он верит ей. Завтра ему помогут. Ему всегда помогал Человек. Человек любящий и сочувствующий. Этот Человек — Она. Она любит его. Она поможет. Завтра…

Утро. Она пробует усадить Макса в переноску. Но он не хочет. Ему там не нравится. Аля вспоминает, что котенок обожает целлофановые пакеты. Стелит в большой пакет шарф, которым обычно обматывает себе горло при ангине. Маська без особого желания соглашается залезть в пакет.

— Масенька, милый, надо потерпеть. — Она бережно укутывает его, и он не противится.

А на улице его пугает шум машин. Он пытается выпрыгнуть из сумки, но потом, выслушав Ее, понимает, что рядом с Ней ему ничего не угрожает.

В ветлечебнице никого. Они придут только в 9. Придется идти с котенком на работу.

— Милый, потерпи.

И Маська понимает. Он спокойно сидит в сумке. Все смешалось в его бедной головке: боль, страх и надежда — Она поможет. Она всегда помогала.

Ребятишки с любопытством разглядывают котенка в сумке, хотят его погладить.

— Нельзя его трогать. Он болеет.

А Маська, почувствовав внимание к себе, на миг забывает о боли, важно поднимает свой хвост, как учил его Остап, вытягивает шейку, чтоб его погладили. Но вдруг судорожно сглатывает. И видно, что боль пронизывает все его тельце. Он съеживается и больше не пытается показать себя во всей своей красе.

Она старается скрыть перед ребятишками слезы, но не может сдержать их, и они тихо катятся по щекам. Ребята притихли.

Отпросившись у заведующей, опять отправляется в ветлечебницу. Она рядом.

Важные дяди окружают Маську. Один традиционно предлагает порошок от глистов. Аля вздрагивает.

— У него нет глистов. У него что-то с горлом. Он ничего не может есть. Ему больно глотать.

Они помяли его, позаглядывали в горло.

— Должен кушать. В горле ничего нет. Он не подавился. Эдик, принеси мяса. Будет есть! Не может отказаться о мяса.

Эдик приносит кусочек мяса. Маська никак не реагирует на еду. Это им кажется странным. Ищут зонд. Важные дяди хотят убедиться, что он может глотать, но почему-то не хочет.

А Маська, замученный осмотром, молча смотрит на Нее: «Почему Она позволяет им мучать меня? Неужели Она меня разлюбила?»

Недоверие, боль, страх в его глазах. Но он молчит, он не жалуется. Зонд безжалостно проталкивают до желудка:

— Пищевод чист. Желудок пуст. В нет только желудочный сок.

— Что же тогда?

— Попробуем силой напоить бисептолом. Через шприц.

Но Маська сжимает зубы, а они продолжают мучать его.

Она плачет. Ведь Маська верил ей, что она не допустит, чтобы его так мучили.

Капли горького лекарства попадают ему в рот. И опять судорожное сглатывание и боль, о которой кричат глаза.

— Больше ничего сделать не можем. Я не нахожу у него ничего, что мешало бы ему пить и есть. Реагирует только на прикосновение к холке. Вы его не били? Может быть, гематома?

Было непонятно, кто должен был отвечать на эти вопросы — ветврач или Аля?

— Но ведь он не ест и не пьет!

— Я ничего не понимаю. Вы успокойтесь, не плачьте. Он, конечно, умрет без пищи. Вы принесите его на обследование. Интересный случай…

Слезы застилают глаза. И это говорит врач! Звериный доктор, доктор Айболит, призванный лечить бессловесных. Даша когда-то хотела стать ветеринаром. Хорошо, что передумала. Страшно, когда человек не может ответить на вопросы, которые задает ему животное. Жутко, когда при своем незнании он еще и жесток…

Аля не видит дороги. Маська тихо сидит в сумке. Приговор произнесен, но он этого, к счастью, не понял. «Домой, домой! Там тихо и тепло. Там только Она и нет страшных людей, измучивших его».

Дома он спит весь остаток дня. А вечером вдруг идет на кухню, пьет воду. Самую малость, но пьет! И смотрит Але в глаза. Он хочет кушать, это она поняла. Разбивает яичко. Нет, Маська не хочет его. Она бежит к соседке за молоком. Он лизнул молочко раза три и ушел спать.