Читать книгу - "Великолепно! - Джулия Куин"

– Именно. Может быть, он проявит инициативу и скомпрометирует ее? – Лицо Юджинии просияло.

– Мама! – укоризненно воскликнула Софи. – Не могу поверить, что ты это сказала.

Глаза Юджинии сделались круглыми.

– В мои годы я нахожу все меньше смысла иметь принципы какого бы то ни было рода. К тому же, несмотря на свои залихватские манеры, Алекс – человек чести, а это значит…

– Ничего это не значит. Ему уже двадцать девять. Не думаю, что у него осталось много принципов.

Юджиния вспыхнула:

– Ты что, потешаешься надо мной?

– Ах, ради Бога…

– Получаешь удовольствие, да?

Софи тут же опустила глаза, словно раскаиваясь.

– Я пытаюсь сказать, – продолжала Юджиния, – что если Алекс даже и скомпрометирует мисс Данстер…

– Если он ее изнасилует, хочешь ты сказать? – нетерпеливо перебила Софи.

– Короче, если такое случится в порыве страсти, ты не можешь не согласиться, что затем он сочтет долгом чести жениться на ней.

– Не слишком ли это крутые меры, чтобы заставить твоего сына жениться? – напрямик спросила Софи: она все еще не могла поверить, что обсуждает с матерью столь щепетильные вопросы. – И потом, как насчет Эммы? Вряд ли она пришла бы в восторг от такого плана.

Юджиния прищурилась:

– Тебе нравится Эмма?

– Конечно.

– Ты хочешь, чтобы Алекс на ней женился?

– Разумеется, хочу, ведь тогда Эмма станет моей невесткой.

– А ты можешь вспомнить другую женщину, которая могла бы сделать твоего брата счастливее?

– Пожалуй, нет.

– Вот видишь. – Юджиния пожала плечами. – Цель оправдывает средства, и, как тебе известно, моя дорогая, конец – делу венец.

– Надо же, каким ты стала стратегом! – изумилась Софи. – Но ты уверена, что он ее скомпрометирует?

Лицо Юджинии выразило непоколебимую уверенность.

– Несомненно, он попытается это сделать!

– Мама!

– Да-да, я уверена в этом, потому что могу распознать каналью в любом – даже в собственном сыне. К тому же Алекс во многом похож на своего отца.

– Мама!

Однако вместо ответа Юджиния неожиданно погрузилась в воспоминания:

– Алекс родился всего через семь месяцев после нашей свадьбы, а я должна сказать, что твой отец был непревзойденным любовником.

Софи всплеснула руками:

– Не говори больше ничего, мама. Право, я не хочу знать интимных подробностей жизни моих родителей, которых предпочитаю считать людьми совершенно целомудренными.

– Если бы мы были совершенно целомудренными, дорогая, – Юджиния бесцеремонно ткнула дочь пальцем в бок, – тебя сейчас на свете бы не было, и твоего братца тоже.

– Все равно я не хочу ничего об этом слышать.

Юджиния похлопала дочь по плечу:

– Хорошо, если тебе будет от этого легче. – Повернувшись, она отправилась на поиски леди Уэрт.

Тем временем Белл и Данфорд продолжали танцевать. Вальс был относительно новым развлечением, и некоторые находили его скандальным, но молодые люди получали удовольствие от танца, и не только потому, что это раздражало более степенных и чопорных членов общества. Их любовь к вальсу в значительной степени объяснялась тем, что он позволял беседовать, не поворачиваясь друг к другу спиной, и они горячо обсуждали оперу, которую недавно слушали.

Однако неожиданно Уильям резко сменил тему разговора:

– Вы знаете, что герцог влюблен в вашу кузину?

В свете Белл считали одной из лучших и самых грациозных танцовщиц, но на этот раз она сбилась на один такт.

– Он сам сказал вам об этом? – спросила она, подозрительно глядя на партнера.

– Ну в общем, да, – признался Уильям. – Я знаю Эшборна десять лет. Поверьте, он никогда не вел себя так глупо из-за женщины.

– Влюбленность и глупость не одно и то же, вы не находите?

– Дело не в этом, и вы это понимаете.

На мгновение Данфорд замолчал и с невинным видом улыбнулся Алексу, махавшему ему рукой с другого конца зала.

– Герцог потерял рассудок из-за вашей кузины, но беда в том, что он еще прежде решил не жениться до сорока лет и ничего не предпринимать до этого возраста.

– Это еще почему?

– Когда Эшборн впервые появился в свете, он уже унаследовал титул, был фантастически богат…

– И очень красив.

– Верно. Он и сейчас вызывает у женщин почти маниакальное возбуждение, но чаще всего они надеются на богатство и герцогскую корону, а вовсе не интересуются самим Алексом. Вот это и отвратило его от их общества. – Данфорд помолчал. – Следует признать, что по большей части светские леди совершенно нелепы…

– Да, но Эмма не из таких, и он не может этого не понимать.

Музыка прекратилась, и Данфорд, взяв Белл за руку, отвел ее на край танцевальной площадки.

– На каком-то этапе его жизни недоверие Алекса к женщинам приняло форму отвращения к браку, и он решил избегать его сколь возможно долго. Думаю, сейчас он уже и забыл, что так настроило его против женитьбы.

– Поверьте, это самая большая глупость, какую мне приходилось слышать!

Прежде чем Данфорд успел ответить, они услышали рядом низкий звучный смех.

– Я в своей жизни слышал много глупостей; мне бы очень хотелось услышать самую большую.

Белл опустила глаза.

– Видите ли, Данфорд считает, что актеры в опере должны меньше петь.

– Неужели он так считает?

– Да, так. Он считает, что там должно быть больше речитативов.

Разумеется, Алекс не поверил ни единому ее слову, и Белл это знала. Все же она надеялась, что герцог не слышал, как они судачили о нем; не будучи способной придумать что-нибудь лучшее, она сделала то, что, по ее мнению, следовало сделать, – одарила его очаровательной улыбкой.

– Мать приказала мне пригласить вас на танец, – ухмыляясь сказал Алекс, откровенно не обращая внимания на замешательство Белл.

– О! А я и понятия не имела, что моя популярность в свете упала так низко и теперь мамаши вынуждают мужчин приглашать меня.

– Да нет же, просто Юджиния пытается избавиться от меня, чтобы вдвоем с сестрой без помех устраивать мою судьбу.

– Полагаю, речь идет о твоем браке с Эммой, – предположил Данфорд.

– Разумеется.

– Тогда ты просто мог бы сдаться и попросить ее руки.