Читать книгу - "Девятнадцать писем - Джоди Перри"

Когда я захожу за угол к главной улице, смешиваюсь с остальной толпой. Не требуется много времени, чтобы от моря лиц, идущих мне навстречу, у меня застучала кровь так, что мне приходится говорить себе не паниковать, что я могу с этим справиться. Я должна с этим справиться.

Я прохожу ещё около десяти метров, прежде чем становится слишком. Что, если я пройду мимо кого-то, кого должна знать, но больше не знаю? Что, если этот человек остановит меня? Что я скажу? Все эти вопросы ещё больше плавают в моей голове. Я думала, что смогу справиться с этим с поднятой головой, но, очевидно, нет.

Я скольжу через массу людей, пока не выхожу на маленькую поляну. Прислонившись к стене, я делаю несколько глубоких вдохов. Я была глупа, что думала, что смогу прыгнуть головой вперёд. Что мне нужно, так это план атаки.

Я копаюсь в своей сумочке, ища телефон. Включив его, я смотрю на экран, ожидая, пока он оживёт. Когда это происходит, я вижу, что уже 12:17. Как по сигналу, мой желудок урчит. Вся гидротерапия определённо поднимает мой аппетит, и Кристин обычно готовит мне сэндвич, ожидая, когда я вернусь с физиотерапии. Ветчина, сыр и латук были моим выбором для сэндвича с тех пор, как я прочитала письмо Брэкстона.

Мой взгляд перемещается влево, пока я рассматриваю магазины впереди. Дальше я вижу маленькую зону уличного кафе, так что иду в ту сторону. Кристин сунула мне в карман пятьдесят долларов, прежде чем я вышла из дома. «Просто на экстренный случай», — сказала она.

Как и Брэкстон, она относится ко мне очень хорошо. Я могу не помнить своей жизни с ними, но ценю заботу, которую они проявляют ко мне. Я знаю, как мне повезло с ними. Я ненавижу думать, где бы я оказалась без их поддержки.

Когда дохожу до ресторана, я читаю неоновую вывеску над входом: «Бургеры и Гриль Каллагана». Я даже не помню, какой бургер на вкус, или нравятся ли они мне, но вкусного аромата изнутри достаточно, чтобы мой желудок снова заурчал.

С этими мыслями я делаю осознанное решение войти. Сегодня день открытий, так что я попробую бургер и выясню всё для себя.

Оказавшись внутри, я рассматриваю декор. Это место не модное, но кажется чистым. Яркие лаймовые стены — первое, что привлекает моё внимание. Это не самый лучший цвет, но с большими стратегически расположенными чёрно-белыми принтами, чёрными деревянными столами и стульями, смотрится хорошо.

Во мне снова закрадывается неуверенность, пока я оглядываюсь в ресторане в поисках какого-то намёка на то, что делать. Некоторые люди уже сидят, но есть женщина и молодая пара, которые стоят перед прилавком. Меня наполняет облегчение, когда я замечаю знак с надписью: «Пожалуйста, сделайте заказ и оплатите, прежде чем сесть».

Пройдя вперёд, я останавливаюсь за парой, которая делает заказ. Доска с меню висит на задней стене, и широкий набор вариантов ошеломляет меня. Я так поглощена выбором, что не замечаю, когда пара расплачивается за заказ и садится за один из столиков.

— Следующий, — резким тоном говорит обслуживающий мужчина. Я кратко встречаюсь с ним взглядом, делая шаг вперёд к прилавку, и меня удивляет раздражение на его лице. Когда мой взгляд останавливается на меню ещё раз, паника, которую я чувствовала раньше, возвращается и растёт, пока я отчаянно пытаюсь определиться. Когда он нетерпеливо прочищает горло, мои глаза возвращаются к нему.

— Эмм…

— Давайте, дамочка, я не собираюсь тратить весь день на вас.

— Могу я… эм… взять…

Мои слова затихают.

— Можете вы… эмм… взять что? — передразнивает он. Его грубость доводит меня до грани слёз. Я открываю рот, чтобы сказать ему, что передумала делать заказ, когда подходит пожилой джентльмен. Дружелюбная улыбка на его лице слегка успокаивает меня.

— Здесь какие-то проблемы, мистер Уилсон?

Упоминание этого имени что-то зажигает внутри меня, и теперь я смотрю на мужчину перед собой.

— Нет, никаких проблем, — с улыбкой отвечает кассир. Должно быть, это его начальник, потому что его дурной тон мгновенно исчезает.

Пожилой мужчина кивает в знак одобрения и ещё раз улыбается мне, прежде чем уйти. Мне хочется крикнуть, что всё не в порядке и его работник полный придурок, но я не делаю этого. Вместо этого я снова сосредотачиваюсь на мистере Уилсоне. Эта фамилия такая знакомая. Почему? И тогда до меня доходит. Ларри «Мародёр» Уилсон. Не может быть. Я смотрю имя на бейдже на его рубашке и не могу перестать пялиться, когда вижу имя «ЛАРРИ», выбитое толстыми чёрными буквами.

Я рассматриваю его лицо, пока мысли разбегаются. Как много Ларри Уилсонов двадцати с лишним лет с плохим поведением могут быть здесь? Он высокий, прямо как говорил Брэкстон, и примерно моего возраста; должно быть, это он. От этой мысли мой пульс ускоряется. Я не вижу ничего знакомого, пока смотрю на его пухлое лицо. Его редеющие волосы только делают его лицо круглее на вид.

Он открывает рот, чтобы заговорить, и я замечаю, что его зубы покрыты коричневыми пятнами и, кажется, гниют. Этому парню ничего не светит в плане внешности, и его характер определённо оставляет желать лучшего.

История Брэкстона придаёт мне смелости, чтобы нагнуться ближе к Ларри. Может, это на двадцать лет поздно, но я полагаю, что у меня никогда не было шанса отомстить за то, что он со мной сделал, и какие проблемы вызвал у Брэкстона. Мне хочется поставить его на место.

Я поднимаю руку к своему рту и скольжу кончиком пальца по своим передним зубам.

— У вас что-то застряло между зубов, — шепчу я, очень стараясь оставаться серьёзной. Его глаза сужаются, когда он упорно смотрит на меня, явно в замешательстве. — Вот здесь, — я ещё раз провожу пальцем по зубам. — Грязь… у вас в зубах.

Его глаза расширяются, а лицо становится ярко-красным.

— Это не грязь, — огрызается он.

Теперь я перестаю сдерживать улыбку. Забавно, несколько минут назад я была на грани слёз, а теперь с трудом сдерживаю смех. Если бы не письма от Брэкстона, я бы никогда не узнала значение этого момента. Словами даже не выразить, насколько я благодарна за это или какое удовлетворение приносит этот момент.

— Сумасшедшая сука, — бормочет он еле слышно, когда я разворачиваюсь и направляюсь к выходу. Его гадкий комментарий меня не задевает, хоть это слово — сумасшедшая — довольно близко описывает меня прямо сейчас.

Вместо этого я чувствую себя легко и крайне горжусь собой. Очевидно, что ненависть, которую Ларри Уилсон носил в себе, будучи ребёнком, последовала за ним во взрослую жизнь. Это грустно, но по-своему для меня это огромный звоночек. Это только напоминает обо всём, что я чувствовала в последнее время. Мне нужно отпустить злость и обиду, которую я ношу в себе. Я не хочу, чтобы это разрушило меня.

Может я и потеряла прошлое, но это не значит, что у меня нет замечательного будущего. У меня есть силы не только собрать себя заново, но и написать собственный конец.