Читать книгу - "Любовь во спасение - Барбара Картленд"

Герцог, несомненно, пьян, размышляла она, но не настолько, как казалось, когда граф выволакивал его из фаэтона. Что здесь происходит? Почему, стоит герцогу попасть домой, как он берет себя в руки? Ведь то же самое Клеона наблюдала в ту ночь, когда пряталась в библиотеке. И какая работа может быть у его светлости в такой час?

Все это было совершенно непостижимо. Однако теперь Клеона, словно она только и ждала возвращения герцога, была готова лечь спать. Звезды уже бледнели на ночном небе. Утренняя заря вот-вот должна была осветить все вокруг первыми солнечными лучами.

Клеоне неожиданно вспомнилось выражение лица герцога, его глубокий голос, когда он спросил, может ли положиться на нее. Как этот человек ухитряется быть то таким, то беспутным и отвратительным? И как женщина, которая приехала с ним, не помешала герцогу дойти до такой крайности? Если он ее любит, почему она не может повлиять на него? Или это неправда, что герцог отдал ей свое сердце?

Сон все не приходил. Солнце уже било в окно, заливая золотом ковер, когда Клеона закрыла глаза. Ей показалось, что спала она совсем недолго. Открыв глаза, она увидела, что служанка стоит у кровати с чашкой шоколада.

— Который час? — спросила девушка.

— Двенадцатый, мисс. Ее светлость велела передать, что вас ждут на ленч с графиней Дерби в час дня.

— Я должна немедленно встать, — спохватилась Клеона.

— Ваша ванна готова, мисс.

Клеона признательно улыбнулась, думая, как все это не похоже на жизнь в ее родном городе.

Когда герцогиня вышла из своей спальни, девушка, уже одетая, ждала ее. За ночь вдова словно постарела, у нее даже прибавилось морщин. Клеона решила, что она, вероятно, всю ночь не сомкнула глаз, тревожась за своего внука и судьбу родового поместья.

— Ты готова, дитя? — спросила герцогиня. — Эта шляпа тебе очень идет. Голубой цвет перьев точно подходит к твоим глазам.

Клеона сделала книксен.

— Спасибо, мадам. Вы спокойно спали?

— Нет, — отрезала герцогиня. — Пойдем посмотрим, в библиотеке ли герцог. Он с раннего утра поехал кататься верхом, но должен бы уже вернуться.

«Она все знает, — подумала Клеона. — Я уверена, она знает и о том, что случилось прошлой ночью и кто привез герцога домой».

Шелестя юбками, герцогиня спустилась в холл и направилась к библиотеке. Лакей распахнул дверь. Герцог был там, словно ждал ее. Все еще в рейтузах для верховой езды, он стоял спиной к камину с бокалом в руке. Когда они вошли, его светлость поставил бокал.

— Доброе утро, бабушка, доброе утро, Клеона!

— Вижу, ты не намерен сопровождать нас на ленч к леди

Дерби. — Тон герцогини давал понять, что это первый выстрел и сражение началось.

— Вы, мадам, совершенно правы в своем предположении, — откликнулся герцог. — Леди Дерби вызывает у меня еще большую скуку, чем ее муж, а это говорит о многом.

— Сильвестр, ну почему ты ссоришься со всеми приличными людьми и находишь удовольствие только в общении с отбросами общества? — жалобно спросила герцогиня.

— Я не считаю моих друзей отбросами общества. Во всяком случае, если они и отбросы, то по крайней мере забавные.

— Эта забава дорого тебе стоит. Нынче утром я получила письмо от твоего поверенного. Он просит назначить ему встречу. Ты прекрасно знаешь, о чем он желает говорить.

— Старина Добсон только и делает, что стонет да охает. Если вы хотите послушать моего совета, бабушка, отправьте его обратно.

— Я не сделаю ничего подобного, — резко возразила герцогиня. — Мистер Добсон вправе привлекать мое внимание к тому, что его беспокоит. Дела не могут продолжаться так, как они идут сейчас.

— Они и не будут так продолжаться, — устало отозвался герцог. — Дайте мне время, бабушка. Все, о чем я прошу вас, это дать мне время, чтобы все уладить.

— Уладить? — вспылила герцогиня. — Что ты можешь уладить? Все, что ты делаешь, это тратишь, тратишь, тратишь! Деньги текут у тебя между пальцев! Ты что, помешался? Если бы ты вредил только себе, это мало кого волновало бы. Но страдает твоя семья, твои родственники, люди, которые тебе доверяют, люди, которых ты нанимаешь и которые зависят от герцогской милости, как зависели в течение многих поколений.

Его светлость прикрыл рукой глаза.

— Избавьте меня от сцен, бабушка. Вы постоянно это твердите мне.

— И буду твердить, — сказала герцогиня, резко стукнув о пол своей тростью. — Это положение нетерпимо!

— Я согласен, — ответил герцог, — и давайте на этом закончим. Я больше не желаю слушать ваши нравоучения.

— Ах ты нахальный молодой грубиян! — Герцогиня подняла свою палку, словно хотела ударить внука, но в этот момент дверь открылась, и зычный голос дворецкого объявил:

— Граф Пьер д'Эскур.

В комнате повисла та звенящая тишина, которая наступает, когда вновь прибывший прерывает острую сцену. Появился граф, как всегда изысканно одетый. Он улыбался, но сам так и пожирал глазами напряженные лица собеседников.

— Ваша светлость! — Француз склонился к руке герцогини. — Мисс Клеона! Enchante[29]. — Затем он повернулся к герцогу. — Сильвестр, — произнес он трагическим голосом, который Клеоне показался театральным. — Она уехала!

— Уехала? — поднял брови герцог.

— Да, уехала во Францию. Она оставила тебе письмо. Граф протянул его, но герцог не сделал никакой попытки его взять.

— Во Францию, — повторил он почти тупо. — Это катастрофа.

— Да, действительно, — согласился граф, — но я, мой дорогой Сильвестр, нашел выход.

— Выход? — оживился герцог.

— Да, и очень простой. Мы должны последовать за ней. Почему бы нам не отправиться в Париж? Я говорил тебе, что моя семья действовала в моих интересах, поэтому я уверен в радушном приеме. Я надеюсь быть принятым самим первым консулом. Почему бы тебе не поехать со мной, Сильвестр? Тебе будет полезно на время покинуть Лондон. Во Франции ты сможешь забыть о своих долгах, своих бедах, да и обо всех прочих трудностях.

По мнению Клеоны, с его стороны было дерзостью при этом бросить выразительный взгляд на герцогиню.

Наступило молчание. Затем герцог медленно произнес:

— Давненько я не был в Париже.

— Поехали со мной, — настаивал граф. — Тебе надоел Лондон, ты сам говорил. В конце концов, здесь все один и тот же старый круг, одни и те же люди, даже одни и те же игорные клубы. В Париже немало куда лучших развлечений.

Граф говорил весело и соблазнительно. Клеона чувствовала, что он играет какую-то роль. Каждое его слово звучало заманчиво и в то же время — почти что с вызовом.