Читать книгу - "Все могут короли - Татьяна Королева"

— Высочество, — поправил Макс и вздохнул, продолжая следить за легкими, почти танцевальными движениями девушки. — А интересно, парень есть у нее?

Счастливая, принцесса махала им рукой.

Гарик хитро подмигнул и ткнул приятеля пальцем:

— Даже если и был — ему не повезло! Можно считать, уже нету…

Макс поднялся, махнул рукой в ответ, на ходу устало бросил:

— Какой же ты, Гарик…

— Да такой же, как и ты! — Он торопливо семенил босиком по прохладному песку, стараясь успеть за широко шагающим коллегой. — Ладно, долой эту трескотню и позерство! Иди, дружище, работай…

Вдруг Макс резко развернулся:

— Тебе не жалко ее?

Гарик передернул плечами и мягко подтолкнул друга к кромке воды:

— Хорош медитировать! Иди позируй, золотое перо России…

— Чего делать-то?

— Пой, танцуй, веселись! Только в камеру не смотри. Не забывай, что ты на работе!

— Сам ты на работе, мыльница одноразовая, — Макс шутливо, но довольно сильно пнул «короля папарацци» и бросил напоследок: — Фанфарон!

Когда он подходил к девушке, на его губах уже застыла профессиональная белозубая улыбка.

Санкт-Петербург. Официальная резиденция принцессы. Вечер

За мраморными стенами официальной резиденции принцессы царило крайнее беспокойство, граничащее с паникой. Царедворцы и прислуга бессмысленно слонялись по залам и коридорам в ожидании хоть каких-нибудь новостей. Стоило Ромболю появиться в особняке, как все бросились к нему.

Даже старенький генерал покинул бархатное кресло и зашаркал в приемную, где за белоснежным столом расположил свой импровизированный штаб глава службы безопасности. Уперев кулаки в гладкую столешницу, бравый вояка набросился на детектива с упреками:

— Я не понимаю, месье Ромболь, как вы сможете вернуться на родину? — Он буравил Ромболя взглядом, как проштрафившегося новобранца. Детективу оставалось только виновато опустить глаза долу. — Как вы сможете смотреть в глаза его величеству?

С фланга генерала поддерживала старшая фрейлина. Она нервно прижимала руки к груди, а немой укор, пылавший в ее огромных зеленых очах, был красноречивее всяких слов. В тылу наступавших царедворцев храбро топорщились усы доктора Барашкевича.

Ромболь тяжело вздохнул. Ему оставалось только одно — оправдываться.

— Я заслуживаю самого сурового наказания, господин генерал… — громко начал он, припомнив, что старик изрядно туговат на ухо, — но мы предпринимаем все возможное. И невозможное! Любые меры… Прошу принять во внимание, что мы действуем в чужой стране!

— В этой стране вы можете делать то же самое, что и в любой другой! — гневно заявил генерал.

— Что именно?

— Искать, черт вас возьми совсем! Где хотите! — сорвался на крик генерал. Его усы угрожающе подрагивали. — И если вы не найдете ее высочество — на родину можете не возвращаться! Вас ждет там позор и презрение…

Старшая фрейлина, в глазах которой поблескивали слезы отчаяния, собрала остатки мужества, взяла себя в руки, одернула строгий пиджак, похожий на военный френч, и объявила как судебный вердикт:

— Если… если с ее высочеством что-то случится, вам… Вам, месье Ромболь, не сносить головы! Идите, исполняйте свой долг! Возвращайтесь к своим обязанностям! Мы вас больше не задерживаем, господин Ромболь!

Коротко поклонившись, месье Ромболь сбежал по широким мраморным ступеням, чуть слышно бормоча:

— От такой жизни кто угодно сбежит. Но где же вы, ваше высочество, сейчас?.. Где? Дайте мне знак…