Читать книгу - "Зять для мамы - Ирина Словцова"

– Ну, мы что-нибудь придумаем, перекроим расписание. – Значит, она правильно почувствовала: вопрос о ее увольнении уже решен.

«А ведь и правда, уже решен, – подумала она, – ведь после того, что здесь произошло, я не смогу работать с человеком, который даже не пытался защитить доброе имя своего сотрудника. Если сразу же обещал поговорить, разобраться, значит, и сам поверил во всю эту грязь?» И как она будет вести занятия, оставшись, когда слухи и сплетни в учебных заведениях распространяются быстрее, чем где бы то ни было?

– Кирилл Мефодьевич, вы, наверное, уже и бумагу приготовили? – спросила она, нажимая на кнопку шариковой ручки, которую носила в кармане жакета. В ответ он плавным, почти женским, движением пододвинул ей стопку чистых листов.

Ей было достаточно одного: «Директору… В связи… прошу… уволить по собственному желанию. Число, подпись».

Все строчки заявления, написанного судорожно зажатой авторучкой, начинались в левом нижнем углу, а заканчивались в правом верхнем.

…До конца перемены оставались считанные минуты, и все коридоры были заполнены студентами. У нее хватило сил спокойно пройти мимо них и пробраться к своему кабинету, где ее ждала очередная учебная группа. Голова была совершенно пустой, но еще что-то соображала: нужно отпустить детей, сказавшись больной. Собрать вещи и… уйти. Ей «повезло»: выйдя в коридор через десять минут после начала занятий, она никого не встретила, молча расписалась на вахте, сдав ключ от кабинета, и вышла из здания. У нее было такое ощущение, как будто она куда-то бежала, бежала, и вдруг – оказалась в пустоте, в которой нет ни человеческой речи, ни шума ветра или шуршания листвы – ничего, ни звука. И эта пустота поглотила ее.

…С горечью она думала о том, как хрупка человеческая репутация. Годами ты работаешь, отстаиваешь какие-то принципы, а потом вдруг – бац! – приходит какая-то бумажка, непонятно от кого, или раздается в административном кабинете звонок, непонятно чей, – и все, что годами создавалось, рушится, как карточный домик.

Она автоматически перешла улицу, села в нужный ей автобус, пошла по березовой аллее к дому, а по ее лицу текли слезы, и ей было наплевать на недоуменные или сочувствующие взгляды встречных прохожих – она была в другом измерении. Она хотела только одного: добраться до дома, до своей норки, и затихнуть и забыться сном. Потом, потом она будет думать, что делать. Сейчас ей нужны покой, тепло и сон.

Но, оказавшись в квартире, она увидела, что сон ей в ближайшее время не предвидится. Дверь ее комнаты была открыта настежь, хотя она обычно всегда плотно ее прикрывает, чтобы не проникли коты. В комнате царил хаос. Пол засыпан землей, пожухлыми цветами и листьями, а два кота-варвара, перемазанные горшечной землей, спали на ее диване. Она схватила первую попавшуюся ей в руки тряпку и хлестнула ею котов. Те, вытаращив глаза, секунду соображали, что это было, но, увидев ее, кинулись в разные стороны. Марина пришла в ярость. Она стала гоняться за животными и хлестать их тряпкой, повторяя только одно слово: «Паразиты, паразиты…» Потом она поняла, что «паразиты» уже давно убежали, и рухнула без сил прямо на пол. Она стояла на коленях на грязном ковре, жалела себя, рыдала и причитала. Причитала, снова жалела себя и опять рыдала, как вдруг почувствовала чье-то присутствие.

«Господи, – спохватилась она, – ведь мальчик наверняка дома! Я могла его напугать. Он решит, что я свихнулась». Продолжая стоять на коленях, она подняла распухшее от слез лицо и увидела испуганные глаза Ипполита. Он смотрел на нее из коридора, боясь войти в комнату.

– Марина Петровна, что с вами? – почти шепотом спросил сбитый с толку ее видом зять.

– А ты не видишь? – будничным голосам сказала она и констатировала: – У меня истерика. Пожалуйста, подогрей чайник. Я сейчас приду.

Она отправилась в ванную комнату приводить себя в порядок. Взглянув в зеркало, ужаснулась: на лице – невесть откуда появившиеся следы земли, под глазами – чернота от туши, а веки красные и распухшие.

– Ох, хороша ты, Марина Петровна! Красоты не–описуемой, – сказала она себе в фальшивом восхищении. Потом долго плескала воду в лицо, постепенно приходя в себя и прикидывая, как побыстрее убрать грязь из своей комнаты. Успокоившись, она пошла на кухню. Ипполит ждал ее, глядя в экран телевизора, работавшего с выключенным звуком.

Она молча налила чаю, взяла кружку в руки, как будто ее знобило.

– Может быть, вам плед принести? – участливо спросил Ипполит.

Она в ответ только покачала головой. Котов, которые обычно стремглав бежали на кухню, как только туда кто-нибудь направлялся, не было. Наверное, где-то окопались, пережидая грозу.

Помолчав, она сказала, глядя в кружку:

– Вообще-то это не бабушкины коты, это Аленкины.

– Как это?

– Да так. Она еще в школе училась, пошла за одним котенком к подружке, а там двое этих дураков остались, рыжий и серый, – от большого помета, и так вместе играли забавно, что у нее не хватило духа их разлучить. Когда она домой в шапке принесла этих чумных, мы ее отругали, велели одного обратно отнести, а Аленка все говорила «да-да», а не относила. Надеялась, что мы смиримся с тем, что их будет двое. И вот – результат.

Она рассказывала ему эту дурацкую историю, а сама в это время думала о другом. Возможно, в словах здравомыслящей ухоженной Аллы есть доля истины? Чужие проблемы, которые Марина почему-то решила взять на себя, теперь мешают ее жизни. Что она сделала не так, в чем ее ошибка? Во всяком случае, даже без ответа на этот вопрос она знает, что ей нужен тайм-аут. Ипполит не виноват в том, что случилось, но видеть его она больше не может. И выгнать тоже не может. Наконец она нашла в себе силы, чтобы обратиться к нему:

– У тебя есть друзья, с которыми ты бы хотел пообщаться?

– Вы хотите, чтобы я ушел? – понял он ее вопрос по-своему.

– Я хочу уехать дня на три-четыре, пока бабушка еще под присмотром в больнице. А ты можешь пригласить кого-нибудь… Я уеду сегодня.

– Это все из-за меня? Там что-то случилось?

– ТАМ ничего не случилось, просто меня пригласили в гости, вот и все.

Ей нужен тайм-аут, это точно, но зять не должен знать о том, что произошло. Она торопливо объяснила ему, что он остается в квартире «за старшего», и дала пару ценных указаний: котов кормить по настроению, деньги на питание и непредвиденные расходы лежат на кухонном столе, там же визитка с номером ее мобильного телефона, если будут сложности – вот список имен и телефонов, по которым можно позвонить. Первым по списку шел Геннадий… Все остальное – по собственному усмотрению. Стараясь не смотреть на его удивленное лицо, она наконец остановилась:

– Ну, я вызываю такси…

…Она сидела в машине и жалела сама себя: день фигово начался и скверно закончился. Что там советуют господа психологи? Когда начинается череда неприятностей, нужно замереть. Вот она сейчас и замрет, выпадет из социума на несколько дней. Марина ехала к Валентину.