Читать книгу - "Ястреб и голубка - Вирджиния Хенли"

Мысль о том, что это платье было задумано в качестве венчального наряда, только подливала масла в огонь ее гнева против человека, который превратил это знаменательное событие в фарс.

Завтрак она пропустила, чтобы управиться с переделкой платья; когда же оно было готово, она не стала тратить времени на примерку и отправилась искать тетушку. Сегодня Кейт повела ее в личные покои королевы — через приемную в опочивальню.

— Большую часть украшений ее величества взяла с собой. Главные драгоценности короны — их надевают в особо торжественных случаях — хранятся под семью замками, и конечно ключи от них — у лорда-канцлера. Но за все прочее отвечаю я, и, можешь поверить, это нелегкое бремя.

С этими словами леди Эшфорд отперла большой ларец, в котором имелось около дюжины ящичков, а в ящичках находились шапочки, оплечья и ленты, сплошь расшитые всякими драгоценными камнями, какие только встречаются в подлунном мире. Здесь переливались и сверкали бриллианты, рубины, изумруды и жемчуга, молочные опалы, пурпурные гранаты, зеленые оливины и невероятные сине-зеленые цейлонские сапфиры.

Из верхнего ящичка Кейт извлекла подносик с отдельными камнями, которые некогда оторвались от бесценных платьев и головных уборов королевы, и приступила к священнодействию: требовалось найти то место замысловатого узора, где не хватало камня, подобрать нужный и закрепить его на ткани.

Сабби получила в свое распоряжение уксус, маленькую щеточку и кусок замши; с помощью этих средств она чистила шапочки, оплечья и раскладывала их на просушку.

Ближе к вечеру Кейт отомкнула большую шкатулку с ожерельями и брошками из полуястреб и голубка драгоценных камней. У Сабби захватило дух от их разнообразия и многоцветья. Она провела пальцем по этим ювелирным шедеврам из кораллов и топазов, из малахита, янтаря и хрусталя, восторгаясь их совершенством.

— Полюбуйся на них, пока можно, — разрешила тетушка. — Она их вообще надевает редко. Когда ты кончишь, я вернусь, чтобы запереть шкатулку. А потом, я думаю, ты заслужила короткий отдых… перед вечерними развлечениями. Меня уже ноги не держат. Обедать в залу мы не пойдем: я прикажу, чтобы еду нам принесли сюда.

Едва Кейт скрылась за дверью, как Сабби вынула из шкатулки несколько ожерелий и начала, стоя перед зеркалом, примерять их на собственную шею. Глаза у нее разгорелись.

Как может одна женщина владеть таким множеством сокровищ? Это несправедливо!

Ее внимание привлекло ожерелье из нефрита с бирюзой. Центральная подвеска из бирюзы, имевшая грушевидную форму, размером не уступала голубиному яйцу. Сабби приложила ожерелье к себе и с замиранием сердца погладила крупную бирюзовую каплю. «А почему бы и нет?» — спросила она себя, не желая прислушиваться к мысли о возможных опасностях. Цвета этих камней словно специально подобраны для нее, чтобы составить великолепный контраст с ее пламенеющими локонами и подчеркнуть оттенок зеленых глаз. Завтра она вернет ожерелье на место, прежде чем кто-либо успеет заметить его отсутствие.

Не дожидаясь, пока смелость ее покинет, Сабби поспешно засунула ожерелье поглубже за корсет, так чтобы оно причиняло ей как можно меньше неудобств, и рьяно взялась за чистку камней.

Кейт бегло проверила плоды ее трудов и одобрительно кивнула. Сабби не стала терзаться мыслями о том, как она сможет утром положить ожерелье на место: она не сомневалась, что, так или иначе, способ найдется.

В этот вечер она задернула шторы, перед тем как начала мыться. Она вздрогнула от радостного возбуждения, когда достала из шкафа чудесное кремовое платье. Восхитительное ожидание первого выхода в свет заставляло ее кровь петь. Кейт предупредила ее насчет возможных мужских заигрываний; но Сабби и на собственном опыте уже прочувствовала, что это такое. Пример подобного поведения… кровь прилила к ее щекам. Румянец разгорелся еще пуще, когда она увидела в зеркале, как выпирают ее груди из глубокого выреза платья. Теперь, когда их прикрывал скромный лиф, она выглядела как последняя распутница.

Сердце у нее забилось чаще, когда она скрепила застежкой концы нефритового ожерелья и тяжелая бирюзовая подвеска скользнула в ложбинку между холмиками ее грудей. Это украшение так и было задумано — чтобы привлечь взгляд любого мужчины. Сабби взяла щетку и уложила волосы по самой последней моде. При этом ее шея и спина оставались открытыми, так чтобы ожерелье могло явиться во всей своей красе.

Она аккуратно отсчитала десять золотых монет, чтобы иметь возможность делать ставки в игре, и опустила их в крошечный кошелек, подвешенный к запястью. Прихватив с собой свой веер, она поспешила вниз, в музыкальную галерею на втором этаже. Там уже собрались человек шестьдесят-семьдесят, но было еще рано. Леди Мэри Бэроу приветствовала ее сердечным поцелуем и шепнула:

— Тут по меньшей мере двое мужчин на каждую женщину, так что, по-моему, мы можем рассчитывать на успех.

Сабби почувствовала себя крайне неловко.

Казалось, что глаза всех мужчин прикованы к ее груди, словно они только и ждали момента, когда округлые выпуклости высвободятся из-под отведенных им границ глубокого декольте.

Однако она быстро овладела собой в душе обозвала себя трусихой. В конце-то концов, для чего же и придуманы такие соблазнительные женские наряды, если не для привлечения мужских взоров?

Она присела на невысокую скамеечку около группы дам, демонстрирующих свое искусство игры на лютнях, арфах и вирджинале[7].

Сабби любила музыку и вся обратилась в слух.

Анна Васавур исполняла любовную песню, и ее большие выразительные глаза придавали некий скрытый смысл бесхитростным словам.

У Сабби кровь прилила к щекам, и она подняла веер, чтобы остудить пылающее лицо, но, оглянувшись по сторонам, обнаружила, что по меньшей мере дюжина мужчин пожирает ее глазами. Вздох облегчения вырвался у нее, когда она заметила направлявшегося к ней Мэтью. Она поднялась со своей скамеечки и подставила ему щеку для поцелуя, как, очевидно, тут было принято.

— О Мэтт, спасибо, что ты пришел.

— Ты прочла мою записку? — спросил он.

— Конечно. Ты уже успел с ним поговорить?

— Ну как же. Я получил аудиенцию его светлости, и мне удалось внушить ему, что я доставил его послушную жену в Блэкмур.

— Он даже ничего не заподозрил? — удивилась она.

— Да ему просто в голову не может прийти, что кто бы то ни было, — и, тем более, женщина — осмелится ослушаться его приказов. — Мэтью нахмурился и заговорил о другом. — Завтра утром я отплываю в Кале за партией дорогих французских шелков. Сабби, обещай мне, что не натворишь глупостей, пока меня нет.

Его взгляд упал на ее грудь и там задержался; однако великолепного ожерелья, похоже, он вообще не заметил.

— Мэтт, можно тебя попросить принести мне вина?