Читать книгу - "Няня для дочери тирана. Стань моей мамой - Валерия Даль"

на его лице. И что это значит? Будет мне опять что-то доказывать?

Наш дурацкий разговор продолжить мы не успеваем – возвращаются Аня с Машей. Подруга подаёт мне чашку кофе, перед Михаилом ставит солянку, а малышка почти торжественно преподносит второе. Ага, только компота не хватает для полноценного обеда. С пирожком. Или беляш Михаилу с вокзала, чтобы жизнь малиной не казалась.

– Анна, вам бы ресторан ещё открыть, – Михаил переключает все свое обаяние на мою подругу. – У вас волшебные рецепты. Если хотите, можем это обсудить. Готов быть вашим инвестором.

Ну и… обаятельный гад, ничего не скажешь. И Анька вон уже плывет, покраснела, смущается. Спрашивает, не хочет ли Михаил добавки.

– Папа, а кто такой инвестор? – ну хоть Машка догадывается разбавить эти елейные речи.

– Это тот, кто вкладывает свои деньги в какое-то дело, вот как ресторан, например, чтобы сохранить их или приумножить, – вполне понятными для ребенка слова поясняет Михаил. – Так что подумайте, Анна, – снова переключается на мою подругу. – И Софье заодно работа найдется.

Ну каков же… Козел! Сейчас обработает Аньку по полной программе, инвестор, блин. Неужели Слава сегодня не заедет за любимой женой, чтобы она хоть немного отрезвела от речей этого гипнотизёра?

– Я подумаю, – отвечает Аня вполне серьезно и ловит мой взгляд. – Соня, ведь хорошая идея. У меня ещё столько рецептов. Для гурманов даже есть, что не каждому понравится, и здесь с ними так не развернешься, это только в ресторане можно.

– Ага, – киваю я, стараясь не выглядеть слишком недовольной.

Слишком много Михаила стало в моей жизни. И в моей голове, как бы я это ни отрицала. Может, к маме рвануть? Ну а что, он вон готовит марокканский кофе, а я научусь по-турецки делать. Надо же когда-то учиться готовить, вот с кофе и начну.

– А хотите я вас научу делать кофе, рецепт приготовления которого я привез из Марокко? – от слов Михаила я едва не подпрыгиваю на стуле.

Он не только мою подругу загипнотизировал, которая сразу же кивает китайским болванчиком и ведёт этого баристу на кухню, но и мысли читать умеет.

– Соня, а кто такой гурман? – снова Машка просит пояснить ей незнакомое слово.

Так, вспоминаем Анькины лекции.

– Это тот, кто разбирается в тонкостях вкусовых сочетаний. В общем, ценитель еды, – говорю проще.

– Ага, – малышка о чем-то задумывается, глядя в окно. – Интересно.

– Соня! – зовёт меня возбуждённая Анька. – Это же просто снос крыши и отвал башки, – моя интеллигентная подруга подбирает совсем не подходящие ей выражения. – Попробуй этот кофе!

– Я пробовала, – машинально отвечаю. – Михаил готовил как-то.

Как-то пару раз… Нет, его точно слишком много, пора с этим что-то делать. Я с первой встречи пыталась, но все мои старания на этапе попыток и остались. К Машке я, конечно, привыкла. Да и ей со мной нравится.

– Я должна срочно это включить в меню бара! – продолжает радоваться Анька, кажется, даже не слыша меня. – Михаил, спасибо вам за рецепт.

– Ко мне можно на «ты», – кивает этот змей из сада, соблазнивший, правда, мою подругу не яблоком, а кофе. – Кстати, что я должен за обед?

– Что вы? Ты то есть… – поправляется Анюта. – Друзья Сони – мои друзья.

Что? С каких это пор мы с Михаилом стали друзьями? Да он меня жуть как раздражает. Друзья… Так и хочется выразительно фыркнуть.

– Это неудобно, – продолжает Михаил.

– Вот подвезите Соню до дома, и мы в расчете, – подруга невинно хлопает глазами, хотя ее коварство для меня не знает границ.

– Конечно, – этот высокомерный сноб просто раскланивается перед Анькой.

И почему меня это дико раздражает? Три раз фыр!

Глава 27

Едва мы выходим на улицу, как я собираюсь откланяться. Городской транспорт никто не отменял, как и такси, так что не Михаилом единым… Но Машка не даёт мне ни слова произнести.

– Соня, а дочитай мне ту книжку? – просит, взяв меня за руку, и ведёт к машине. – Ты очень хорошо читаешь.

Ну нет… Смотрю на Михаила, который сейчас занят исключительно своим телефоном. Ясно, помощи мне не ждать. Как всегда, Софья Антоновна, справляйся сама.

– Машенька, – я даже присаживаюсь на корточки, – мне надо домой.

– Зачем? – задаёт малышка мне, казалось бы, такой простой вопрос.

Только вот я не знаю, как опять ей ответить, чтобы не солгать. По личным причинам? Она спросит, по каким именно. Любой неоднозначный ответ потянет за собой новый вопрос.

Рядом появляются и мужские ноги. Надо подниматься, а то будет как в той песне, где я у твоих ног. Резко, рывком поднимаюсь и не успеваю оценить степень близости ног. В итоге оказываюсь слишком близко с Михаилом.

Хочу отступить, поскорее отойти, а потом… А с чего ли? Я перед ним виновата в чем-то? Не отхожу, вздергиваю подбородок и смотрю прямо в глаза.

– Софья, если ты почитаешь Маше, ничего же не случится? – спрашивает Михаил, когда наши игры в гляделки пора уже прекращать.

– Да, Соня, – малышка снова сжимает мою ладонь. – Пожалуйста.

А ладно! Явно же этот… Михаил в смысле! Он же мне хочет точно что-то сказать. Иначе бы не приглашал. Или заколку все же дома оставил? Тогда да, надо отдать.

– Хорошо, – снова сдаюсь, но на этот раз не отвожу вызывающего взгляда от Михаила.

Да! Я бросаю ему вызов. Больше бегать не надо, а то там какие-то незавершённые гештальты, которые потом тянутся и мешают дальше жить. Ага, так и до биполярки недалеко. Так что скажу ему все и с чистой совестью отправлюсь домой, на этот раз точно поставив точку.

И… опять я в этом доме, куда нога моя не должна была ступать. Михаил говорит, что ему надо поработать, хотя отчитываться передо мной он не обязан. Машка утаскивает меня в свою комнату, где даже для меня время пролетает незаметно. Мы и читаем, и играем в какие-то незнакомые мне игры, хотя в правилах я разбираюсь быстро. И, в конце концов, замечаю, что Машка начинает клевать носом. Она сама справляется с водными процедурами, я читаю, едва сама не засыпая, окутанная запахом клубничного шампуня.

– Соня, ты точно фея, – шепчет Маша, складывая ладошки под щекой.

А я смотрю на нее и улыбаюсь. Даже ненадолго забываю, что мы не одни здесь. Когда Машка начинает сопеть, перевернувшись на спину и раскинув руки, я поднимаюсь с кресла.

Ох, не хочется спускаться вниз… Совсем не хочется. Но я иду, оставив включенным ночник.

В гостиной горит приглушённый свет, из кухни доносится голос Михаила. Заглядываю.