Читать книгу - "В одно касание - Стефани Арчер"

class="p1">Я заканчиваю песню и чувствую, как в груди пробуждается гордость. Мои губы чуть не расплываются в улыбке, но я прячу ее. Стыдно гордиться чем-то настолько смешным. Но по моим венам пробегает обжигающая волна восторга, ведь я сыграла то, что люблю. Страсть, азарт, гордость – все смешалось. И это опьяняет. А может, близость Джейми в почти обнаженном виде.

Он подается вперед и сверлит меня глазами.

– Это ты написала?

Я киваю. Сердце грохочет в груди.

Он всматривается в мое лицо, а потом со стоном вздыхает и мотает головой, как будто не веря своим ушам.

– Этот парень никогда не был достаточно хорош для тебя. Ни в старшей школе, ни сейчас. Надеюсь, что ты, блин, в состоянии это увидеть.

Его слова растворяются во мне. Как будто Зак проделал дыру в моем сердце, а Джейми прикрыл ее чем-то свежим и заживляющим. Как будто приложил алоэ к ожогу. Они действительно что-то значат, эти его слова.

– Подожди. – Я резко сдвигаю брови и наклоняю голову, снова проигрывая его фразу в голове. – Я не говорила тебе, что мы с Заком ходили в школу вместе.

Глаза Джейми чуть заметно округляются, а я открываю рот от удивления. Разве возможно, чтобы он помнил меня по школе? Нет. Быть этого не может.

На его лице мелькает виноватое выражение, и у меня падает челюсть.

– Джейми? – говорю я осуждающим тоном, но с пытливой улыбкой.

– Черт, – бурчит он в нос, потирая затылок. Он застенчиво смотрит на меня, и это очаровательно.

– Ты, наверное, не помнишь, но мы с тобой ходили в одну школу.

Я взрываюсь от хохота. Не помню его? Как кто-то может его не помнить?

– Я на пару лет старше и много пропускал из-за хоккея, – продолжает он, и его смущенное выражение меня отрезвляет.

А. Он серьезно. Он правда думает, что я его не помню.

– Извини, что не сказал ничего раньше. – Он нервно трясет коленом, и это сильно отвлекает. – Ты застала меня врасплох, когда я увидел тебя в первый раз, а потом я просто… – Он осекается и смотрит на меня. – Не хотел, чтобы это прозвучало странно.

Я могла бы притворяться дальше, но зачем? Это утомительно. И оттого, что он меня помнит, мое сердце взволнованно перестукивает в груди, точь-в-точь как Дейзи перебирает лапами у двери перед прогулкой.

– Я помню тебя, – признаюсь я. – Ну конечно, я тебя помню.

Его лицо застывает.

– Правда?

Это совершенно невозможно, так что я закатываю глаза.

– Да брось ты, Джейми! Ты собирался вступить в НХЛ. Ты был одним из самых популярных ребят. От тебя млели все девчонки. Ты был потрясным даже тогда…

Его брови приподнимаются, и я снова вижу этот взгляд. Дразнящий, пронзающий, уверенный.

– Ты считаешь меня потрясным?

У меня жжет горло, и я сглатываю. И краснею.

– Э… – только и выдавливаю я.

Уголок его рта приподнимается.

– Ты сказала «даже тогда». Это значит, что ты считала меня потрясным тогда и ты считаешь меня потрясным сейчас.

Кровь шумит в ушах, и я не могу отвернуться. Его взгляд пригвождает меня к месту, как иголка – бабочку под стеклом. У меня открывается и закрывается рот, пока я ищу, что сказать.

Мне конец. Мне полный конец, потому что теперь он знает, что я уже миллион лет влюблена в него по уши, и это охренительно неловкая ситуация.

Он наклоняется ко мне с уверенной, хитрой ухмылкой, и мое сердце готово выскочить из груди.

– Я тоже считал тебя потрясной, – тихо шепчет он и смотрит на меня так, что мне тяжело дышать. – Даже тогда.

Это не может быть правдой. Я вглядываюсь в его глаза в поисках обмана, но не нахожу. Никто никогда не называл меня потрясной, кроме мамы, и это другое.

В моей голове творится нечто странное: я как будто экстренно переосмысляю все, что раньше считала правдой.

– О, – срывается с моих губ, и уголок его рта подергивается. – Понятно, – я как будто под кайфом.

Мы глядим глаза в глаза, и между нами пробегает мощный заряд сексуального напряжения. У меня внутри все переворачивается, и на секунду мне хочется, чтобы Джейми и был тем самым парнем, который заставит меня забыть о существовании Зака.

Его взгляд падает на мои губы, и в его глазах вспыхивает незамутненный животный голод. У меня твердеют соски, потому что никто никогда так на меня не смотрел, тем более парень с внешностью Джейми.

В его сосредоточенных глаза появляется хищный блеск, и у меня между ног все сводит.

Я чувствую, что мы сейчас поцелуемся.

Какая-то маленькая часть меня испуганно скачет на задворках подсознания, размахивает руками и щелкает пальцами, чтобы привлечь мое внимание. Это безумие, и это не может быть реально. Атмосфера раскалена, заряжена и опасна, и я не хочу ничего с этим делать. Я не хочу даже представлять, что нравлюсь Джейми.

Это меня уничтожит. После Зака во мне и так полно трещин. Я не могу позволить себе чувства к Джейми, ведь если это закончится так же, как с Заком, – а так и будет, – я разобьюсь на тысячу осколков.

Я вскакиваю на ноги и удерживаю перед собой гитару, как щит.

– Нам пора возвращаться в постель.

От его тяжелого взгляда у меня внутри все скручивается.

– Спокойной ночи, Пиппа.

Я так и оставляю его в гостиной на диване, а сама взбегаю по лестнице, влетаю в свою комнату, убираю гитару в чехол и залезаю в кровать.

Мое сердце бешено колотится, а я гляжу из окна в ночное небо и вспоминаю, как Джейми смотрел на меня, а я играла.

Глава 21. Джейми

– ПЕРВАЯ ЛИНИЯ ОБОРОНЫ у них слабая, потому что Хаммондс вылетел из-за травмы, – говорит Уорд нашим защитникам в раздевалке. Хейден Оуэнс и Алексей Волков, более взрослый защитник, кивают.

Уорд продолжает рассказывать о стратегии на сегодня. Обстановка в раздевалке наэлектризована, накалена от общего напряжения. Даже снизу мы слышим, как бушуют на трибунах фанаты.

«Калгари Кугарс» – наши сильнейшие соперники, и сегодня у нас с ними первая игра в этом сезоне.

Уорд пробегается по приемам, которые мы тренировали на этой неделе, но мои мысли где-то далеко.

Они с моей милой ассистенткой в крошечных шортиках и топе, со скрещенными гладкими ногами и гитарой: она поет мне свою песню посреди ночи и выглядит как ангел, посланный с небес.

Или, может, ее послал дьявол, потому что Пиппа чертовски соблазнительна.

Потрясная. Даже тогда.

Что-то приятное разливается в моей груди. Она помнит