Читать книгу - "Оленька - Дарья Алексеевна Жирнова"

Таня продолжала:

— Знаешь сколько на неё навалилось? Ты конечно тоже маму потерял, но у неё изнасилование! Она же девочка, ей тяжело такие вещи. Она думает, что из-за этого ты злишься. А Саня написал кассационную жалобу, будут опять разбираться, завтра опять в милицию надо. Потом Соëлма. Оля мне сказала, что она ей каждую ночь снится, что она спокойно не может жить в этой комнате. А её не переселяют, видите ли итак комната в новом общежитии, люди по пять-шесть человек живут в старом. Нет других мест. Она работает ещё, всё равно тяжело.

— Ты с ней поговори. — отрезала Валя. И скажи все как есть. Нет или да. А то мы на неё смотреть не можем, как она мучается.

Валя похлопала Диму по плечу:

— Я на тебя надеюсь-сказала она.

***

Где были? — Оля с заплывшими глазами и красным носом под этот самый нос тихонько и говорила.

— В туалете. — соврала Валя.

— К Диме что-ли ходили? — догадалась Олька.

— Посмотри, Оля, как ты мучаешься. Мы за тебя переживаем. — начала объяснять Таня.

— Мы призвали его к ответу! — заявила Валя, тем самым оборвал всяческие разговоры об этом.

— Ох, девочки… — сказала Олька и уронила голову на парту.

В это время в аудиторию вошла преподаватель, которая перед этим почему-то очень надолго ушла и студенткам, и студентам пришлось заняться делом.

***

После пар Дима с виноватым видом подошёл к Ольке.

— Оля прости.

Она молча стояла грустно опустив голову.

— Ооля… Прости, на тебя столько всего свалилось, а я… ты еще держишься, а я…

По щекам Ольки, словно змеи поползли дорожки слёз.

— Оля прости меня. Дима подошёл к Ольке, обнял и нежно стал целовать чуть ли не каждую слезинку.

— Пойдем где-нибудь посидим… Мороженое хочешь? Пойдем в “Ангир”.

Олька кивнула. На какое-то время Оля опять сделалась милой девочкой, а Дима сдувал с неё пылинки.

***

Они сидели на Титовской сопке. Был выходной день и тёплый конец апреля, когда можно ненадолго снять куртку.

Дима взялся за ум, помирился с Пашей, причем ему на какое-то мгновение удалось убедить его, что Олька в смерти Соëлма не виновата. На учебе он то и дело сдавал долги и даже имел шанс на свою несчастную стипендию выйти.

Сегодня они устроили пикник, жарили сосиски на костре и запивали лимонадом.

Была идиллия. Жаркий майский день, когда от солнца уже может разболеться голова, если долго пробыть на воздухе и можно схватить первый весенний загар. Природа начинает просыпаться, пролетают первые бабочки и уже видны набухшие почки. А склоны гор покрыты фиолетовыми прострелами. Дима, сидя с Олькой в обнимку залюбовался этой картиной и задумался

И вдруг Олька сказала:

— Ты же вообще-то не знаешь, почему я на год тебя старше и учусь на первом курсе? Вообще-то меня должны посадить, тебе-то восемнадцати нету, ха-ха. А мне то есть, ха.

Я в девятом классе оставалась на второй год. — Видя округлённые Димины глаза, Олька продолжила. — Да. Я связалась с одноклассницами, которые пили, гуляли, встречались с мальчиками. Одна из них родила в пятнадцать. Одна умудрилась закончить девятый класс и даже одиннадцать классов, сейчас учится в медколледже.

А я осталась на второй год.

Мы вечерами катались на машинах, пили пиво, я не ночевала дома. Компания парней была такая веселая. Вот которая родила, парень из этой компании, они поженились.

А мы с Игорем… его звали Игорь… ну это было по приколу… Чем только мы не занимались… Нет, я не про секс. Я подбивала его лазить по гаражам, воровать металл, кататься на машине пьяным… Один раз он ограбил магазин только из-за того, что я три часа ночи захотела шоколадку. Капец, да?

Ну он пьяный был. Притащил мне коробку. Потом траву курили… И все я… Ему из-за магазина дали условное кстати. Его родители были в шоке, а потом когда мне сказали я на второй год остаюсь мы с девочками после последнего звонка гуляли, только я поражение отмечала, ха-ха. Пьяными катались и машину в хлам разбили, машина была отца изначально, Игоря отца. У меня лёгкие ушибы, а Игорь кисть только сломал и все. После этого его родители прижали, закодировали.

А я все лето работала на огороде никуда не ходила, поняла, что нужно учиться… Только Вере, подруге помогала иногда нянчится, она уже родила тогда. И все.

Я поняла, что нужно учиться и в новом классе завоевать доверие… И у меня это получилось.

Кстати почему тётя Катя меня не любила? Это её магазин ограбили, а Игорь со мной общался. А потом я с её сыном… Вообщем я, взялась за ум, выбрала скромного мальчика. А тут этот Вова… Эх.

Но мне оказалось нравятся людские страдания… Теперь, я поняла, я хочу не только психологически добивать людей, мне хочется кого-нибудь убить по-настоящему. Соëлму конечно я довела, но я своими глазами ничего не видела, и я знать не могла, что будет именно самоубийство….

Хочу прям убить кого-то, чтобы кровь, мясо… Ух!

Дима с мрачным видом слушал этот затянувшийся монолог. А когда речь зашла про убийства, прямо-таки подскочил.

— Оля, ты что мелешь, какие убийства?

— Я, серьезно. Я когда-нибудь кого-нибудь убью. И расчленю.

— Да тьфу, Оля, ты же это несерьезно?

Оля молча смотрела на него. И Дима понял: это серьезно.

— Оля, тебе может помощь нужна?

Говорить, что либо было бесполезно. Дима покрылся мурашками. Он почувствовал какую-то ответственность, Оля доверила ему самое сокровенное, и в то же время она может быть имеет серьёзную проблему. Может она никого и не убьёт, но то, как страдают люди. И ей самой однажды это надоест. Ведь она говорила девочкам, что Соëлма ей снится.

— Дима.

— Что?

— Я тебя люблю.

Дима обнял её. Теперь он будет оберегать её от ошибок. Она с ним. Теперь он всё понял. И жертвой не может быть он, он защитник, спасатель.

Костёр пока пара разговаривала догорел. Ещё немного полюбовавшись пейзажем, пара начала собираться.

***

Димино 18-летие отмечали в клубе. Олька пару недель уговаривала его сходить в клуб, развеяться, ведь он работает, учится, устает. И сама, отдала завтрашнюю смену напарнице, чтобы отдохнуть. Дима буквально шиканул, напитки лились рекой, закусок было много. Олька была такой красивой, хотя Диму беспокоили яркий макияж и уж очень короткое и обтягивающее платье, которое она купила. Олька сделала локоны, надела высокие каблуки, что почти никогда не делала. Вначале вечера она не отходила от Димы,