Читать книгу - "Твоя ошибка - Анна Морозова"

который со временем пройдёт. Ключевое слово со временем, а оно ещё к сожалению, не наступило. И пока моя внутренняя ворчливая бабка рвалась наружу, я даже не заметила, как Бейц сократил между нами расстояние до каких-то несчастных сантиметров. А когда на плечи легли широкие ладони, от неожиданности вздрогнула и резко повернулась, уперевшись в твёрдую грудь. Нос защекотало от его запаха и воспоминания вновь вернули меня на несколько дней назад, в душный кабинет, наполненный желанием вновь прочувствовать вкус на своих губах…

Нет, я точно схожу с ума. Какие поцелуи, какой Бейц? Мне срочно нужно домой, принять ванну, расслабится и лечь спать, в надежде, что, проснувшись утром, весь этот бред рассосётся как-то сам собой. Но вместо того, чтобы отойти на безопасное расстояние, я словно истукан, замурованный в цементе. Ни пошевелится, ни вздохнуть не получается.

—Всего лишь несколько часов. — Щекочет мою макушку горячим дыханием, от которого внутри всё сжимается. Я не должна реагировать, не должна хотеть поехать с ним по этому чёртовому городу на чертовой машине. НЕ ДОЛЖНА! — Ты согласна?

—Согласна — шепчу, прикрывая глаза и ощущаю, как по телу волнами бежит дрожь, от осознания, на что я сейчас согласилась.

Глава 18

—Тебе удобно? — интересуется Бейц когда мы забираемся в салон автомобиля. Здесь настолько чисто, что даже страшно к чему-то притрагиваться, чтобы ненароком не испачкать, а ещё, приятно пахнет апельсинами и свежестью.

—Очень — потянув ремень, перекидываю через плечо и откидываюсь на спину сидения, глядя перед собой. Я чувствую лёгкий дискомфорт, какой чувствует любой человек, когда попадает в подобную ситуацию, а ещё ступор, но это всё не так страшно, как странные вибрации внизу живота. Почему именно из-за вот таких, казалось бы, обычных вещей, организм подвергается неконтролируемой панике? Помню с Игорем такого не было. Я никогда не переживала о том, что говорить, как себя вести и была всегда собой. С Тумановым кстати тоже ничего подобного не испытывала. Мы с первого дня знакомства не чувствовали неловкости. Но Бейц, с ним всё по-другому. Необычно, непривычно, где-то чуждо и не просто. Может потому что он мой начальник? Вдруг мой мозг в барьере из-за этого? Как бы я не пыталась, отменять факта, что мы на разных социальных ступенях, было бы глупо.

—Ты голодная? — ушей касается мягкий баритон, от которого я вздрагиваю. Встрепенувшись, оборачиваюсь, и смотрю на расслабленного Бейца, который с легкостью ведёт автомобиль, не сводя глаз с дороги.

—Предлагаешь накормить меня? — улыбаюсь, заправляя за ухо прядь волос. — Предлагаю — кивает, выкручивая руль вправо. — Ты же, наверное, и не поела ничего толком на работе.

—Похвально, что ты заботишься о здоровье своих сотрудников.

—Ц, ну причём здесь сотрудники, Даша? — Бросив на меня быстрый, полный серьезности взгляд, он вновь возвращает всё внимание на дорогу. — Мы ведь не на работе и кроме нас здесь никого нет.

—И не поспоришь — ухмыльнувшись, я смотрю как за окном ярко мелькают огни ночного города и проплывают дома. — Знаешь, я бы не отказалась от картошки фри.

—Будет тебе картошка. — с нотками веселья отвечает, и завернув к небольшому круглосуточному ларьку быстрого питания, останавливается. — Ещё что-нибудь хочешь?

—Ммм, давай кофе и воды.

Как только Бейц выходит на улицу, впустив струйку прохлады, я расслабляюсь, прикрыв на время глаза. Загруженный день даёт о себе знать томной усталостью во всём теле, но как бы не было, я ещё ни секунды не пожалела, что согласилась на эту поездку. Мы мало общаемся и едем в никуда, а ещё, я чувствую безумную неловкость, от которой никак не могу избавится, но всё же мне с ним комфортно. Намного комфортнее, нежели я бы ехала, например, с Тумановым, который кстати, вообще сквозь землю провалился и не читает сообщения, которые я прислала ему день назад, спросив, всё ли у него нормально. Пришлось даже Ингу набрать, но внятного ответа от неё я так и не услышала. Естественно, если бы с ним что-нибудь случилось, подруга бы молчать не стала, но где же он тогда? Почему так резко исчез и тотально меня игнорит? Я не понимаю. Я ничего уже не понимаю. Зачем нужно было кричать такие громкие слова о нашей дочери, а в итоге кануть в лету? Для чего давать надежду и тут же её забирать? А если бы я всё Нютке рассказала, даже не хочу представлять, как бы она сейчас страдала.

Иногда в моей голове проносится мысль, что может и не стоит ворошить прошлое и пусть всё останется как есть. Вдруг он через несколько дней вновь объявится, а затем опять исчезнет, есть ли вообще в этом смысл?

Услышав щелчок и почувствовав прохладу, которая лёгким сквозняком загуляла по салону машины, мои глаза распахнулись.

—А вот и я — широко улыбаясь, Бейц протягивает мне в руки стаканчик с напитком. — кофе не было, но я взял тебе горячий шоколад. И вот, — он вытаскивает из пакета свёрток — картошка. Я хотел взять тебе ещё какой-нибудь еды, но совсем не разбираюсь в фаст фуде, поэтому если тебе ещё что-то хочется, я могу купить или мы можем заехать в другое место.

—Нет, мне всё нравится, спасибо — мои щёки просто трещат от неконтролируемой улыбки, которую я прячу, запихнув в рот несколько горячих соломок. Картошка буквально тает во рту, и от удовольствия хочется трепетать, но больше всего от такой, казалось бы, ничем не примечательной заботы, которую я не ощущала кажется бесконечность. Это приятно, чёрт возьми!

—Вкусно?

—Угу — бормочу, делая глоток сладкого напитка и не увидев в руках Кости еды, кроме как бутылки воды, интересуюсь. — А ты почему себе ничего не взял? Не хочется или ты просто не обедаешь в таких заведениях?

—На самом деле да, ты права, я не ем уличную еду.

—Совсем?

—Совсем — отвечает, монотонно не сводя глаз с моего лица — я и не пробовал никогда.

—Серьезно? — едва не поперхнувшись от удивления, таращусь во все глаза на это чудо чудное. — и что, совсем не хочется?

—До этого момента никогда.

—А что поменялось сейчас? — смотрю в ожидании и тянусь за новой порцией ароматной картошки.

—Твоё присутствие. Ты просто так аппетитно ешь, что мне теперь интересно, что это за чудо картошка.

От такого заявления, мои щёки заалели, и я перестала жевать. Я