Читать книгу - "Мега Сайз. План Б - Инга Максимовская"

как павлин парень, в коротеньких штанишках, подвернутых на щиколотках. Муромцеву показалось, что ему в мозг вгрызся Амазонский паразит мозгоед, и теперь пирует в его гудящей голове. И близость бледной Маши, сидящей рядом с ним сейчас и почти касающейся своим бедром его, совершенно выбивала из равновесия. На кой черт он поперся в этот дурдом, чего хотел добиться? Денег потраченных пожалел? Да пропади они пропадом. Девку? Да пусть бы ее черти драли. Он сейчас и сам не мог себе объяснить своего идиотского порыва. Явно думал в тот момент нижней головой, предавшего его, словно румяную институтку, тела.– Вот вы, жених, например, знаете, когда у вашей будущей тещи днюшка? – выдрал его из тяжелых мыслей жеманный голос менеджера. Виктор с трудом поборол желание дернуть его за козлиную бороденку и просто сбежать.

– Он не жених, – выдохнула поганка Марджери, как ему показалось очень вредно, только язык не показала.– И я сирота.

– Днюшку? – контужено переспросил миллиардер, которого боялись даже акулы бизнеса, зубастыве и беспринципные.

– Ой, сочувствую. Кто же вас к алтарю поведет? Боже, придется полностью менять тенденц венчания, а это такая морока,– снова закатил глаза козлобородыш. Муромцев вцепился в ручки неудобного кресла, чувствуя как его укачивает.– Так, хорошо, меняем аттитюд. Отступим от классики. Можем замутить вечеринку в стиле диско, или еще пользуется спросом церемония «Версаль». Все одеты в наряды времен Людовика, шиньоны. Это так чудесно. Вам, жених, очень пойдут лосины. Представьте, вы в роли Короля Солнце. Невеста – Анна Болейн

– Он не жених,– ух ты, Маша нервничает. Ноздри раздуваются, как у смешной лошадки. Муромцев отвел взгляд от будущей невестки. Что ж ему теперь, везде с собой чертову собачку таскать? А если еще и в лосинах… Боже, о чем он думает? Надо просто послать всех в пеший тур с эротическим уклоном, поехать в бар и напиться. К черту Марджери с ее конопатым носом, свадьбу эту безумную, светло-синего массовика затейника с лосинами. Это же так просто.

– Версаль в топку,– прорычал Виктор Романович,– если ты, мишка – гамми, еще раз назовешь меня женихом, я тебя подвешу на лосинах. И историю учи, петух гамбургский. Названые тобой царственные особы жили в разные временные промежутки, и правили разными государствами. И кстати, Анну казнили, ты что такого моей невесте желаешь? Тьфу ты, черт, не невесте… Я сейчас позову моего охранника. Он тебе проведет исторический ликбез.

– Ой, нервный какой. Но умный, это восхитительно. Ум у мужчины, вторая по сексуальности часть организма. Ну, хорошо не жених, молодой, вы уже написали клятву любви и верности, или нужно нанять профессионала? Можно в стихах,– снова зафонтанировал идеями короткоштанный. Виктор Романович схватился пальцами за виски.

– Он не молодой,– простонала Мария.

– Это да, не поспоришь. Молодой был не молод. Зато богат. Как крез. Повезло вам, милочка. Сильный, умный, богатый. Ну и что, что старый. Даже пикантно. Но вы же его любите. Видно невооруженным глазом, так может только втрескавшаяся, как кошка женщина смотреть на избранника. Уж поверьте моему опыту. Я профи в этих делах. А он то, вообще с ума сходит, судя по тому, как пожирает вас взглядом. Вы станете прекрасной парой. Прекрасной, восхитительной, Ошеломительной,– заломил наманикюренные ручки вендинг – менеджер самого дорогого свадебного агентства города.– Кстати, подумайте о лосинах, это же…

– Я сейчас его убью,– прошептал Виктор, слишком близко склонившись к бледной Маше. Настолько, что почувствовал, как пахнут ее волосы – солнцем и яблоками. Рот наполнился слюной, а в брюках…

– Да, это было бы восхитительно,– кровожадно ухмыльнулась Мари. У Виктора в ушах загудела турбина реактивного двигателя, ну так ему показалось, и не только в ушах.– Я бы с удовольствием его сама вздернула на дыбу, а потом…

– Ох, я оставлю вас на минуточку. Дверь закрывается на ключ. Молодой, брюки вам маловаты, кажется, – суетливо хихикнул чертов идиот, и бросился к выходу. Черт, он куда смотрел этот голубок? Мать его… – Не переживайте, подобный конфуз свойствен женихам. Я чайку принесу.

Муромцев схватил со стола папку и с силой запустил вслед слишком наблюдательному парню.

– Я не поняла, вы меня нюхали? – приподняла бровь эта яблочная поганка, возмущенно полыхнув взглядом.– Вы что? Вы чертов извращенец. Я, между прочим выхожу замуж.

– Да, мать твою. За моего сына. Ты выходишь замуж за моего сына, и ждешь от него ребенка, я помню. Ведьма проклятая, – прорычал Виктор Романович, и больше не сдерживаясь, схватил чертову девку за затылок, притянул к себе и с силой впился в ее рот своими губами. Она задергалась в его захвате, словно раненая птичка в силках, заколотила его по плечам кулачками. Но он словно обезумел, прижал ее к себе, распадаясь на атомы.

– В тебе нет ничего святого,– вдохнула слезливо его погибель.

– Поэтому ты не отстранилась,– прохрипел он.

– А вот и чаек,– раздался радостный голос менеджера, прозвучавший убийственным набатом. Муромцев вскочил со стула и бегом кинулся к выходу, не разбирая дороги. Тонкий фарфор, выбитый из рук услужливого парня с громким звоном разлетелся по комнате, когда он словно бегущий носорог, снес тщедушное тело халдея.

– И я не ведьма,– выкрикнула вслед Маша, так обиженно, что у Виктора внутри все оборвалось.

– Вот это страсть. Вот это я понимаю,– восхищенно пропыхтел поганец – менеджер.– Вы станете прекрасной парой.

– Не станем,– в один голос прокричали Маша и Виктор, как раз в тот момент, когда в дверь вошел Роман.

– Ты приехал? – удивлению в голосе Маши, позавидовал бы сам Станиславский, который никогда и никому не верил.– Слава богу, дорогой. Я так скучала. Поцелуй меня. А то твой отец не верит в то, что мы с тобой любим друг друга.

– Могла бы и не просить, моя богиня, – ухмыльнулся Ромка. Муромцев замер на месте. Глядя, как по-хозяйски его сын обнимает свою невесту. Как его губы владеют пухлым ртом женщины, сводящей его с ума. Сглотнул колючий ком в горле, пытаясь прогнать ее вкус. Чертова ведьма.

– Вот это пердюмонокль,– смущенно хмыкнул козлобородый, и принялся собирать осколки сервиза. А Виктору Романовичу показалось, что он собирает с пола то, что осталось от его непогрешимости.

– Ну и прекрасно. Сын, я рад, что ты приехал. Дальше сами, – выплюнул Муромцев и пошел к выходу из этого душного во всех смыслах, проклятого агентства.

Глава 16

Дмитрий Романович дотронулся до руки женщины, которую когда – то любил до безумия и внутренне содрогнулся, почувствовав пальцами холод тонкой кожи, покрытой сеточкой синих вен. Жанна