Читать книгу - "Гроза школьной столовки - Яна Мелевич"

- Галин Владимировна, а очистители для организма брать можно? – интересуется громко Гринев. Гоготом мартышек из зоопарка ему вторят дружки. Свистит Рожков, смеясь точно гиена, дергающая нервно лапами в припадке эпилепсии.

- Мальчики! – рявкает наша классная, в ответ ей же летит:

- Да лан, Галин Владимировна. Нам можно, мы большие уже, - хрюкает Рожок, хлопая ладонями с Филатовым. Еремина нет, так он себе другую подружку нашел – перебежчик.

- Никакого алкоголя, ишь чего удумали, - возмущается учительница, пыхтя от негодования, хлопнув по столу, призывая к молчанию.

– Все сумки и пакеты будем тщательно проверять! Не как в прошлый раз, Олег, - язвит и на блондина нашего безвинного смотрит. Рожков же знай себе в потолок очи возвел, притворяясь невинным херувимом, у которого стрелы на границе отобрали незаконно.

- Ну, Галин Владимировна, - ноет Амир, расползаясь лужей по столу, - так не интересно.

- Блин, парни, у вас мысли вечно об одном, - возмущается Настя Айварова.

- Неправда, все знают, что парни по другой части мыслят лучше, - подвигал бровями Влад, вызывая громогласный хохот. Даже S3 – Серов, Сазонов, Самойлов веселятся, вспоминая прошлую поездку. Пока наша классная губы поджимает, они громко обсуждают куда и что можно спрятать.

Вот не идиоты ли?

Встречаюсь взглядом с Артуром. Он улыбается мне, я ему – такие два барана. За бумажку с обеих сторон схватились да друг на друга пялимся. Ресницами своими черными хлоп-хлоп, отпуская осторожно аккуратно сложенный вдвое белый лист А4. На нем каллиграфическим подчерком написана пара строк, но уже заставляет давиться завистью, и я все еще вспоминаю, с каким вдохновением да огнем в глазах он стихи читал на встрече литкружка.

Ух, меня проняло прям.

До глубокого сна. Проснулась где-то между Пушкиным и Набоковым. Весь вечер после кивала, подтверждая, что мне было безумно интересно. Хорошо это был дворец, малый зал со сценой, где можно было прикорнуть на час всего этого безобразия. Они на сцене глотки дерут, из зала жидкие хлопки таких же глубоко просвещенных энтузиастов-романтиков.

- Сегодня пойдем в клуб? – шепнул, чуть наклоняясь вперед, расплываюсь в улыбке, но ответить не успеваю. Троица, Петрова, Суханова и Собакина, взрываются неожиданным смехом. Кристина тычет пальцем с розовым ногтем в нашу[Я1]  сторону, шепча что-то своему курятнику. А ты рады стараться – ржут, как положено.

- Девочки, что за шум? – раздражается вконец наша историк, грозно глядя на подружек. Ира, прикрывая рот ладонью, каждому демонстрируя многочисленные тоненькие ободочки золотых колец на пальцах, отвечает:

- Да вы посмотрите на Рябина с Грозой – настоящая влюбленная парочка. Уже пять минут не могут намиловаться, - язвит смертница, пока мысленно считаю через сколько сантиметров ее калифорнийского мелирования появится залысина. По моим подсчетам, хватит выдрать пару клоков этого веника, что на пустой голове растет.

- Оо, бедолага Макс, вернется в школу, а тут его зазнобу уже наш юный Лев Николаевич ака Артур Сергеевич увел, - язвит Ромка с третьего ряда.

- Ты что несешь, олень, - шипит моя подруга. Разворачиваюсь, забирая последний листочек у сжавшейся в углу у стеночки Машки Свиристеловой, испуганно глядящей на меня большими глазами, делаю несколько шагов вперед, молча кладя листки под благодарный взор Галины Владимировны. Губами она говорит «спасибо», затем умоляет взором ничего не говорить. Мол, не надо Наденька на убогих внимания обращать, итак, под пятой директора ходишь.

Ой, да не надо, так не надо. Мне то что. Сажусь себе обратно на первую парту второго ряда, учебник красиво укладывая рядом с пеналом. Куры хохочут – лиса молчит. Крыльями хлопают – лиса спокойна. Раз-два хвостом туда-сюда.

- Артурчик, не боишься, что Грознова и тебя под шумок съест, как капкейки? – интересуется Валя, постукивая ногтями по столу, наклоняясь к парню, демонстрируя вырез своей школьной блузки и обдавая теми мерзкими духами, что я учуяла, даже будучи в отдалении.

- По-моему данный факт доказан не был, - сдержанно произносит Рябин, чуть отодвигаясь в сторону.

- Ой, да все правду знают, - фыркает Маринка Летягина. Пожимая плечами, - смысл это лишний раз форсировать?

Снова хохот, тяжело вздыхаю. Лиса, между прочим, голодной не была. Сами виноваты.

- Галин Владимировна, - перебиваю новую волну унылого смеха, словно на шоу Петросяна с бородатыми шутками, садясь прямо, демонстративно зевая. – Скажите, вопрос с точки зрения истории. Как дочь историков у вас интересуюсь: деградация личности человека под влиянием просмотра телешоу «Дом 2» и «Холостяк», усиленная литрами пергидроли, выливаемого на голову в попытке убить остатки серых клеток химией – отличная тема для доклада для пятерки в четверти? – улыбаюсь. С минуту раздается тягостное молчание, прямо слышу скрип мозговых извилин, затем первые смешки и после истеричный ржач.

- Гроза, жжешь, - скулит Влад, показывая большой палец.

- Надя, - вздыхает грустно Галина Владимировна. Троица любительниц канала ТНТ, обсуждающего его каждый день покрывается красными пятнами ярости, Ирка вопит:

- Грознова!

- Ничего поделать не могу, – развожу руками, пожимая плечами. – Сейчас вот удивительную вещь скажу, однако зеленые початки в голове Еремина выдавали больше умных идей, чем ты Ирочка за всю свою сознательную жизнь.

Затем критично оглядываю, слыша Аринкин смех:

- Или бессознательную. Кукла барби на безусловных рефлексах, - ухмыляется подруга. Жмем друг другу ручки точно гроссмейстеры в игре, с уважением кланяясь в шутливом поклоне, сложив ладони вместе.

- Да прибудет с нами сила! – произносим одновременно. Все, теперь еще месяц не пристанут, если память кратковременная раньше не откажет, отформатировав данные.

Среду ничего интересного не происходит. Шесть уроков, сто пятая переделка сценария на Хэллоуин, Еремин, чтоб ему пусто было. Нашел время шашлыки жевать на природе да с собаками дворовыми тискаться. Хорошо одно, после литературного клуба пошли с Артуром гулять в парк. Вышло в сто крат интереснее, чем с его странными друзьями. Парень оказался на редкость умным и начитанным. Мечтал стать учителем литературы, усиленно готовился к экзаменам. Съели мороженное. Покатались на качелях, посмеялись, обсудили дурных одноклассников, ЕГЭ, мои планы – едва коснулись темы родителей, оказалось, что его воспитывала только тетя. Тут мы похожи: у меня - бабушка, у него – тетя. Это было приятно, впервые почувствовала себя девочкой, а не пацанкой загоняющей парней на дерево камнями да только… скучно? Я ничего не чувствовала, никаких ошпаривающих кипятков. Страстей или хотя бы волнения в крови. Рябин казался мне милым парнем, но не более. Не тянуло ни обнять, ни поцеловать, оттого позволила губами коснуться лишь щеки, стоило попрощаться.

Блин, он же мне нравился, что за ерунда?

С Максом все как-то веселее. С ним даже переписываться весело. Пикировки на расстоянии, конечно, бодрят не так, однако же не дают заскучать и поддаться неведомой тоске. К тому же перед глазами маячит наш идиотский план ночевки в школе, от которого мы никак не отказались. Валентин Арсеньевич меня похоже избегал или действительно был занят. Стоило прийти в библиотеку – вручал пару книжек, затем гнал домой. С ним явно что-то не так. Может он там незаконной продажей сладостей промышляет, а?