Читать книгу - "Невольница любви - Мэхелия Айзекс"

Но Боже милосердный, как изнывала ее плоть от желания оказаться в объятиях Анри!

— Не бойся, — тихо сказал он, но Джун не тронулась с места, и тогда Анри встал и шагнул к ней. — Ты ведь сама искала меня.

— Вовсе нет! — ужаснулась Джун, но он лишь тихо засмеялся.

— Искала, — повторил, подходя вплотную. — А я искал тебя, так что мы квиты.

Джун судорожно сглотнула.

— Чего ты хочешь?

— А чего хочешь ты?

— Я? — смятенно переспросила она. — Не понимаю, о чем ты…

— Отлично понимаешь. — Кончиками пальцев Анри провел по ее обнаженному плечу. — Потому и пришла сюда. Что проку возражать и спорить? Твое тело всякий раз выдает тебя.

— Что ты знаешь о моем теле?

— Кое-что. — Ладонь его легла на ее бедро. — Знаю, что ты вся дрожишь и сердце твое бьется, как безумное. Этого довольно.

Рука его скользнула под невесомый край рубашки, и Джун в испуге отпрянула.

— Не надо!

— Разве? — мягко переспросил Анри. Темный жаркий взгляд его будто прожигал Джун насквозь. — Почему же не надо? Здесь никого нет, кроме нас с тобой.

— Потому что.., потому что так нельзя!

— Нельзя? — Он наклонился ниже, губами прижался к ее шее, и она ощутила на коже холодок его ровных зубов. — А я думаю — можно. И нужно.

— О нет! — бессильно взмолилась Джун, чувствуя, как властная рука, проникнув меж ее бедер, касается сокровенной влажности лона; Прошу тебя…

— Чего просишь? — прошептал Анри. — Чтобы я не касался тебя? Чтобы даже не смотрел?

Ты прекрасна. Не бойся своего тела.

— Я и не боюсь, — дрожащим голосом шепнула Джун, хорошо сознавая, что лжет.

Тело предавало ее прежде и готово было предать теперь: она знала это, но ничего не могла с собой поделать.

— Тогда позволь мне делать то, что хочу я, — прошептал он, чувственным поцелуем впиваясь в ее приоткрытые губы.

Дерзкая ладонь его все откровеннее ласкала Джун, затем Анри выше приподнял на ней рубашку и обеими руками сжал полные напрягшиеся груди. Джун застонала, более не, в силах сдерживаться, и с губ Анри сорвался удовлетворенный вздох, когда она помимо воли приникла к нему всем телом.

Она знала, что играет с огнем, но пальцы ее сами собой уже нашарили и расстегнули молнию на его джинсах, коснулись горячей и напряженной мужской плоти, и пламя блаженного торжества охватило Джун, когда она поняла, как велико желание Анри.

Непостижимо как, но миг спустя они, обнаженные, уже лежали на траве. Свободной рукой Анри расплел косу Джун, и освобожденные волосы волной накрыли их, Что-то шепча, Анри прильнул к ней всем телом. Джун не могла дольше противиться зову страсти. Никогда в жизни не испытывала она такого упоения. Анри осыпал поцелуями ее влекущее тело, постепенно опускаясь все ниже, и, когда его губы коснулись влажных завитков сокровенного треугольника между бедер, Джун затрепетала от неведомого доселе нетерпения.

Всем своим существом жаждала она великолепного завершения этих медлительных, но изысканных в своей дерзости ласк, жаждала принять в себя всю силу страсти Анри, слиться с ним в извечном ритме жаждущей плоти и…

Этого не случилось.

Отчего-то Анри медлил, затем отстранился, и у Джун не хватило сил открыть глаза и посмотреть в чем дело. Она хотела взмолиться: «Сжалься, не покидай меня, забудь обо всем, мы с тобой — одно, и да будет так!» — но с губ ее не сорвалось ни слова. И, когда Джун ощупью протянула руки к Анри, она наткнулась на пустоту.

Безмерный ужас охватил ее, и она рванулась вперед, но не смогла даже шевельнуться, спеленатая незримыми тенетами. С отчаянным криком она рванулась сильнее…

И проснулась.

Все еще дрожа от призрачного ужаса, Джун лихорадочно огляделась. Постель ее была смята, в ногах валялась скомканная простыня — ее-то, видимо, Джун и приняла во сне за таинственные путы. Сама она все еще прижимала к груди подушку — так же страстно, как обнимала в грезах Анри.

Застонав, Джун с омерзением отшвырнула прочь треклятую подушку. Господи, да что это с ней творится? Никогда прежде она не позволяла себе такого бесстыдства.., даже во сне.

Волосы ее в беспорядке рассыпались по плечам, и, когда Джун обнаружила это, ее ужаснула мысль: что, если это был не сон? неужели Анри взаправду был здесь.., со мной?

Да нет же! Она горько усмехнулась собственной глупости. К чему искать оправдания? Ведь я заперлась на ночь, и Анри никак не мог проникнуть в спальню. А если бы и смог.., неужели остановился бы на полпути? Неужели не захотел бы довершить то, что начал еще утром, на руинах часовни?

Да, всему виной эта проклятая поездка! И я позволила себе настолько забыться, что мечтала во сне о мужчине, который уже обрюхатил мою подругу и едва не сделал то же самое со мной!

Джун содрогнулась от отвращения к себе, осознав внезапно, что эта мысль отозвалась в ней сладостной дрожью. Она и впрямь желала принадлежать Анри, принять в себя его семя, понести и родить его дитя…

Вне себя от ужаса, Джун соскочила с кровати и с ненавистью воззрилась на свое обнаженное тело. Оказывается, во сне она не только расплела косу, но и сорвала с себя рубашку — теперь та комком валялась в изножье кровати.

Неужели я схожу с ума? Каким зельем опоил меня Анри ле Брени, если из нормальной рассудительной женщины я превратилась в полубезумную распутницу?! Как бы там ни было, я должна бежать, укрыться от его колдовской власти — и чем скорее, тем лучше.

Она встала под душ, содрогаясь всем телом, но ледяные струи помогли ей немного прийти в себя. Дрожа всем телом, Джун наконец ступила на мраморные плиты ванной, насухо вытерлась и накинула халат.

Заснуть она уже не могла, а потому, высушив и заплетя волосы в косу, принялась укладывать свои скудные пожитки. При этом Джун избегала смотреть в зеркало, страшась увидеть собственное лицо. В который уже раз она горько пожалела, что так и не взяла напрокат машину, ну да ничего не поделаешь — придется воспользоваться любезностью графини и вести себя так, словно ничего не случилось.

Да и в самом деле — ничего. Еще вечером, укладываясь в постель, Джун была уверена, что происшедшее в часовне — лишь досадная минутная слабость. И лишь сейчас поняла, что обманывала себя, только теперь оценила всю глубину своего падения.

Больше этого не случится. Никогда.

Отдавая себе отчет, что ведет себя глупо, к завтраку Джун оделась как можно непригляднее.

Черные брюки в обтяжку и короткая, до середины бедер, футболка лишь подчеркивали все недостатки ее фигуры — вернее то, что она искренне считала недостатками. Пусть себе Синтия лезет вон из кожи, чтобы очаровать своего ветреного любовника, ей, Джун, красоваться ни к чему, да и не перед кем. :