Читать книгу - "Няня для тирана - Наталия Богатенко"

— А вот и она. — воскликнула одна гостья, распахнув мне объятия. — дорогая, ты не выспалась? У меня есть замечательное средство, замаскирует эти ужасные пятна под глазами моментально!

Она клюнула меня в щеку ярко накрашенными тонкими губами, и развернула к своим сёстрам.

— Я Вера, вот она — Надежда, а там…

— Любовь. — опередила я, уже догадавшись, как зовут третью близняшку.

— Приве-ет! — в один голос отозвались тётушки, ринувшись тоже меня целовать и тискать.

Блин, совсем не похожи на злобных собак, какими описывал их Загорский! Тут-то я и поняла, что он попросту издевался надо мной, проверял на храбрость. Вот паршивец! Эти милые создания, которым с виду можно было дать не больше пятидесяти лет, очаровали меня с первых же минут знакомства. Наперебой что-то щебетали, щупали, вертели, сетовали на казусы, случившиеся по пути, и мне нужно было лишь поддакивать, кивать и вздыхать, изображая сочувствие.

Длилось это, впрочем, недолго. Идиллия была прервана, когда меня почти вытолкали на веранду, чтобы вручить кучу привезенных подарков. Хотя, услышав за спиной удивленный вскрик, я испуганно обернулась.

— Как, ты сказала, твоя фамилия, милочка?

Тётушки оставили меня в покое, и ринулись навстречу гостье. Это, несомненно, мать Вадима, и смотрела она на меня с такой неприязнью, что пробирал мороз. Ну, вот, и настал час истины. Дамочка, судя по всему, очень властная, холеная, одета не броско, но со вкусом — в синее шерстяное платье, на шее красиво повязанный шарфик, тонкие золотые браслеты обвивали запястья, а взгляд цепкий, холодный.

— Плетнёва. — пожав плечами, повторила я то, что ранее говорила тройняшкам, и с приветливой улыбкой двинулась к ней. — а Вы Илона Петровна? Вадим очень мало о Вас рассказывал. Эльвира.

Она не приняла моей протянутой руки, внимательно глядела, презрительно сжав губы. Боже ну и чем я ей уже не угодила? Мы даже не познакомились толком!

— Плетнёва. — произнесла, будто выплюнула, и оттеснила сестёр, не отрывая от меня взора. — ты дочка Михаила?

— Да. — вызывающе вскинула я голову, совершенно ничего не понимая. — а что, это преступление? Вы знали моего отца?

— Лучше бы не знала! — сказано было так будто мой родитель совершил страшный грех в отношении неё.

— Ила, пожалуйста… — тронула её за плечо одна из тройняшек (кажется, Вера). — кто прошлое помянет, тому глаз вон!

— А кто забудет, тому оба! — отрубила Илона, с нескрываемой агрессией взирая на меня, и словно сквозь меня. — значит, так, деточка. Собирай-ка ты свои вещички, и вон из этого дома! Сию же секунду! Ну, что уставилась, неясно выразилась я?

Вот уж действительно, есть в кого Вадиму быть таким невыносимым! Яблоко от яблони недалеко укатилось, даже внешнее сходство у него с матерью на лицо. Как говорится, и доказательств предъявлять не надо, сразу видно, что драконша его мать. Но, если она вообразила, что я испугалась, пусть не мечтает.

— Простите, а Вы здесь разве хозяйка? — невинно поинтересовалась я, хлопая ресницами.

— Что? — повысила она голос, надвигаясь в мою сторону. — ты что-то сейчас сказала?

Глубокий вдох.

— Я спросила, в этом доме хозяйка Вы?

Тётушки гуськом потянулись к лестнице, явно не желая быть свидетелями разгорающегося конфликта. Ну, Загорский, стервец, мог ведь сразу правду открыть, что эти милые создания тоже под каблуком у его мамочки! Так нет, ему же проще юлить и вводить меня в заблуждение, а потом бросить расхлебывать эту котовасию! Где его носит? Нарочно уехал, небось, чтобы проверить мою психику на прочность?

— Вон пошла. Вон. Пошла! — с расстановкой повторила Илона, раздув ноздри, и взметнула вперед руку. — не заставляй меня звать охрану! Убирайся отсюда, и чтобы я близко тебя возле моего сына не видела! Аферистка!

Хлопнула дверь, за моей спиной раздались уверенные шаги. Ага, явился-таки, и как раз вовремя! Еще чуть-чуть, и пришлось бы, наверное, разнимать нас с этой фурией, потому что я тоже кипела от злости и несправедливого обращения. Чего она так взъелась-то? Чем отличился мой уважаемый родитель, что Илона его возненавидела, да еще и на меня своим ядом брызжет?

— Она никуда не уедет. Это мой дом, мама, и моя жизнь. Прошу, не кричи, Сонечку напугаешь.

На мои плечи легла рука Вадима, вынуждая подойти ближе, и я злорадно улыбнулась, уловив на багровом лице Илоны ошеломление. Ох, и зрелище, чёрт возьми, сошлись два огнедышащих дракона, и я между ними, как несчастная жертва, которую, непонятно пока, то ли растерзают, то ли спасут. Прижалась к Вадиму, обняв за спину, и изобразила обиженную, глаза в пол опустила.

Терпкий запах его парфюма приятно щекотал ноздри, вдохнула глубоко, впуская его в себя, впитывая. Пусть эти двое выпустят пар, а я буду наслаждаться волшебными мгновениями в объятиях тирана. Руки помнили его тело, хотелось немного понаглеть и пробраться под пояс штанов, пощупать за тугие ягодицы. Один фиг, Илона не заметит, что я тут вытворяю, ей сейчас не до меня — старается утвердить свое право распоряжаться в доме сыночка, а он молодец, невозмутимо держится.

Осторожно вытащила края его рубашки, и ощутила, как он напрягся. Но обнимать не перестал, лишь сильнее стиснул пальцы у меня на плече.

— Вадик, пусть она просто уйдет, и мы спокойно всё обсудим! — устав препираться, приказала Илона.

— Нет. Она останется. — твердо возразил он, покосившись на меня. — Эльвира моя невеста, у меня от неё нет секретов. Хочешь что-то сказать, говори при ней, это же и её касается.

Я улыбнулась уголками губ, поймав холодный взгляд Илоны. Просунула ладошку под рубашку, прошлась по пояснице Загорского. Какая горячая вдруг стала кожа, и чуть взмокла под моими прикосновениями. Как он ночью хрипло постанывал, аж мурашки снова поползли при воспоминании, и в паху сладко заныло.

* * *

Чёртова девчонка. Она вознамерилась лишить его рассудка, и прекрасно понимала, что он на взводе с прошедшей ночи. Он уехал пораньше, едва встретив тётушек и мать, и втайне рассчитывал, что Эльвира не выдержит, сломается духом, оказавшись лицом к лицу с Илоной. Но и тут сумела выкрутиться, и как он забыл, что ей палец в рот не клади, оттяпать способна.

И всё же, нечто, похожее не удовлетворение, опалило душу. Таня и Диана его матушку боялись, как огня, жена старалась как можно реже с нею пересекаться, а Динка вообще отказывалась ездить с ним на семейные праздники, зная, что Илона будет там. Во втором случае именно на это он и надеялся, ибо появляться при родственницах вместе с любовницей не хотел, потому и познакомил однажды Диану с матерью. Илоне хватило десяти минут, чтобы довести потенциальную претендентку на его сердце до слёз.

Сам он никогда не задумывался, почему у него с Илоной настолько отчужденные отношения. С детства она держалась с ним и братом отстраненно, большую часть времени они проводили с няней, а мать видели лишь вечерами. Она вроде как была, целовала их перед сном, ругала за плохие отметки, дарила подарки на дни рождения, но Вадим всё равно остро чувствовал, что её нет рядом.