Читать книгу - "Не ходите, девки, замуж! - Татьяна Веденская"

Верка огляделась и переспросила:

– Что? Косметика размазалась?

– Да нет, вот там. Детки твои. Кажется, они в лужу совсем… это, упали, – прокомментировала я то, что скорее можно было назвать не падением, а взаимным сталкиванием на дно булькающей бездны. Верка посмотрела на клубок, барахтающийся в луже, и тут же забыла про меня.

– Вы что, оборзели совсем? – заорала она не своим голосом (или как раз самым что ни на есть своим), и через минуту, стараясь не особенно дотрагиваться до них, чтобы не изляпаться самой, Вера уже тащила их домой отмывать. Я же вздохнула и, оглядевшись вокруг (в поисках шпионов), набрала Маргаритин номер. Убедившись, что все в силе, вещи собраны, билеты куплены, а вавилоны накручены, я отправилась домой.

Весь вечер мы с Владимиром, как актеры дешевого театра, изображали полнейшую безмятежность и хоть и фальшиво, но старательно подыгрывали друг другу. Он приготовил ужин, красиво сервировав его на столе. Фасоль, зеленый салат и отварная рыба были разложены по высшей категории, я же старательно ела все это ножом и вилкой, не сделав никакой попытки слинять с тарелкой к телевизору, как я делаю это обычно. Мусяка прыгал вокруг нас, радуясь, что все наконец в сборе. Вечером его еле удалось уложить, а утром, отведя его в садик, я отправилась на вокзал. Кто бы знал, сколько сил я употребила там, в Питере, чтобы убедить Маргариту Владимировну в целесообразности и позитивности этого визита. Я даже оставила ей денег на билет, и вот теперь, с трудом веря в то, что я действительно это делаю, я вытащила из вагона перепуганную перспективой встречи с сыном Маргариту, ее три чемодана (из расчета по чемодану на каждый день визита), ее пальто, шаль и вавилоны – полный боекомплект. Мне пришлось потратить силы, чтобы запихнуть ее в такси, и снова пропустить мимо ушей весь тот словесный поток, который она умудрялась извергать без перерыва в любом городе.

– А Ванечка? Он дома? Я увижу его?

– Он в садике, но мы заберем его по дороге. Мы успеем взять его еще до дневного сна, – заверила я ее в сотый раз за утро.

– Правда? – волновалась она. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы проникнуться жалостью. И что бы она ни совершила в бытность своего материнства, ничто не могло оправдать этой странной ссылки.

– Правда. Хотите, мы сначала сходим куда-нибудь в кафе. Вы с ним поболтаете, познакомитесь поближе? – предложила я, хотя на самом деле так и собиралась поступить в любом случае. Во всем моем коварном плане Мусяке было отведено особенное место. Как ни крути, а он был единственным человеком, которого Владимир (по недосмотру) запустил внутрь себя. А значит, и нанести удар можно было только с этой стороны.

– Мама, ты лано! Ула! – закричал он, увидев меня в дверях группы. На сопровождающую меня Маргариту Владимировну он обратил внимание только после того, как мы с ним расцеловались и обнялись, как он требовал, «клепко-клепко». Он поднял глазки и заинтересованно спросил Маргариту:

– Вы волшебница?

– Что? – опешила она, не сводя влюбленного взгляда с Ванюшки.

– Мам, а эта стаюшка кто? – прошептал мне на ухо Мусяка, старательно прячась за меня, но высунув из-за моего плеча любопытный нос.

– Эта старушка? Она, к сожалению, не волшебница, Мусь, но это твоя бабушка, – пояснила я. Он некоторое время с недоверием смотрел то на меня, то на Маргариту Владимировну, а потом снова неуверенно зашептал:

– Баба Зина? Ее что, заколдовали?

– Не совсем, – усмехнулась я. – Это бабушка Марго, мама твоего папы. Мы встретились с ней в Питере…

– Это где ты выдыхала? – насупился от напряжения Мусякин.

– Отдыхала, – кивнула я, с трудом сдерживая смех. – И встретила другую твою бабушку, а она давно хотела с тобой познакомиться. Ну что, будешь здороваться?

– Буду, – обстоятельно обдумав все, ответил он. – Здласте, баба Маго.

– Здравствуй, Ванечка, – всхлипнула она. Оказывается, пока я тут вела переговоры с сыном, Маргарита Владимировна успела уже расплакаться и даже достала откуда-то красивый, расшитый шелковый платок. Жесты были жеманными, но слезы лились как из водопровода. Фонтаны Питера в его отдельном жителе.

– А… мам, – шепнул Ваня, – мы ее можем взять домой? Бабу Маго.

– Марго, – поправила я, впрочем, не особенно протестуя. Маго так Маго. – Ну, здесь же мы ее не оставим. Конечно, возьмем домой. Приглашай.

Следующие два часа Маргарита изливала потоки неизрасходованной нежности в таких громких щебечущих формах, что у меня разболелась голова. Кафе, в которое мы отправились, чтобы накормить Мусяку кучей запрещенных, вредных вещей, таких как творожная запеканка со сгущенкой, колечко с кремом и вишневый кисель, он обожал. Володя никогда его сюда не водил (вредно же!), но мы с Ванюшкой захаживали периодически.

– Сходим налево? – спрашивал он. Налево – это было наше кодовое слово, которое я однажды по дури ляпнула, а он моментально подхватил. Но обещал мне никогда не произносить при папе это страшно секретное слово.

– Ну вот, видишь, как хорошо, когда приезжает бабушка, – коварно воздействовала на детскую психику я.

Впрочем, и сам Мусякин, кажется, новое знакомство всячески одобрял. Баба Маго, в отличие от меня, была совершенно готова стать с ним на одну общую ступень развития, рассказывать сказки, читать стишки, слушать его повествования обо всем на свете, а дома, куда мы добрались часам к трем, баба Маго согласилась играть с ним в мозгодробительную музыкальную игру, предназначенную для изучения алфавита. Мусяка нажимал на буквы, а баба Маго, сидя с завязанными глазами, в течение битого часа угадывала картинку, нарисованную в клетке. Мусякин был в восторге, баба Маго тоже. Поэтому, когда Владимир вернулся домой с каких-то переговоров, случилось именно то, на что я, признаться, и строила весь расчет. Когда Владимир вошел в прихожую, еще раньше, чем он успел отметить взглядом три Маргаритиных чемодана, к нему навстречу вылетел совершенно счастливый, красный, возбужденный, скачущий на одной ножке и размахивающий руками Мусяка.

– Папа, папа, она пиехала. Баба Маго пиехала. Она умеет игъять в ягодное домино!

– Что? Кто приехал? – растерялся Владимир, а Мусяка залез к нему на руки, поцеловал его в щеку и сказал:

– Баба Маго. Ну, твоя же мама. Знаешь, я выигъял в ягодное домино. Ну, я пойду? – засуетился он и поскакал обратно, где сидела в оцепенении Маргарита.

Я стояла и смотрела на Владимира, мне было интересно, что он сделает теперь. Сначала он молчал и буравил меня «претяжеленным» взглядом.

– Ты? – наконец спросил он, сощурившись.

– Я, – кивнула я, улыбнувшись.

– Зачем? – спросил он, все еще оставаясь спокойным. Может быть, не так страшен черт, как его малюют.

Мусяка снова пронесся мимо нас, схватил Владимира за руку и потянул в комнату знакомить с бабой Маго.

– Подожди, Ванюш, – пытался остановить его отец.