Читать книгу - "Навеки твоя Эмбер. Том 2 - Кэтлин Уинзор"

– Представить себе не могу. – Его забавлял этот разговор: Эмбер часто вспоминала эпизоды прошлого и никогда не упускала ни одной детали.,

– О, а ты подумай! – Они шли теперь по шаткому деревянному мостику, Эмбер впереди. Неожиданно она обернулась и взглянула на него. – Что было бы, если бы тетя Сара не послала меня отнести имбирный пряник жене кузнеца! Ведь тогда мы никогда бы не встретились! И я по-прежнему жила бы в Мэригрин.

– Да нет, не жила бы. Через деревню могли бы проезжать и другие кавалеры – и ты все равно уехала бы, увидела бы ты меня или нет.

– Как ты можешь так говорить, Брюс Карлтон! Я бы не уехала! Я поехала с тобой, потому что ты – моя судьба, мне об этом сказали звезды! Наши судьбы решаются на небесах, и ты сам это знаешь!

– Нет, я не знаю этого, и ты – тоже. Ты можешь так думать, но знать – не можешь.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

Они перешли через мостик и шли теперь рядом. Эмбер раздраженно стегала веткой по траве. Неожиданно она отбросила ветку и, круто повернувшись, посмотрела Брюсу в глаза. Она схватила его за руку.

– Разве ты не считаешь, что мы предназначены друг для друга, Брюс? Ты должен так считать, особенно теперь.

– Что ты имеешь в виду – теперь?

– Ну, после всего, через что мы прошли. Почему бы иначе ты остался и стал ухаживать за мной? Ведь ты мог уехать после того, как выздоровел, и оставить меня одну – если бы ты не любил меня.

– Боже, Эмбер, ты считаешь меня большим негодяем, чём я есть на самом деле. Ну конечно же, я люблю тебя. И в каком-то смысле я согласен, что мы предназначены друг для друга.

– В каком-то смысле? Что ты хочешь этим сказать?

Он обнял Эмбер, погрузил руку в ее густые волосы и поцеловал в губы.

– Вот что я хочу сказать, – тихо произнес он. – Ты красивая женщина, а я – мужчина. Конечно, мы предназначены друг для друга.

И хотя Эмбер больше ничего не сказала, это было не то, что она хотела услышать. Когда она жила с ним в Лондоне и рисковала своей жизнью, она не думала о благодарности и не ожидала ее. Но когда он остался с ней и нежно выхаживал ее, так же заботливо, как и она его, когда он болел, – она поверила, что Брюс изменился и что теперь женится на ней. Она ждала с растущим нетерпением и дурным предчувствием, что он сам заговорит о женитьбе, – но он ничего не сказал

«О, но это просто невозможно! – говорила она себе снова и снова. – Если он любит меня настолько, чтобы сделать все, что сделал, значит, его любви хватит и на то, чтобы жениться на мне. Он, конечно, женится на мне, когда изменятся обстоятельства, вот почему он ничего не говорит… Он думает…»

Нет, все попытки успокоить себя не могли унять сомнений, и ее терзания становились все более мучительными день ото дня. Эмбер начала понимать, что в конечном счете ничего не изменилось, он по-прежнему намерен жить своей жизнью, как и собирался, будто никакой чумы не было и в помине.

Эмбер жаждала поговорить с ним о женитьбе, но боялась нарушить гармонию, установившуюся теперь впервые между ними, – почти идеальные отношения с тех пор, как они узнали друг друга. Она заставляла себя не заводить разговор об этом и ждала наиболее благоприятного случая.

Дни быстро проходили. Остролист стал темно-красным; в садах стояли фургоны, полные фруктов, в воздухе стал ощущаться свежий осенний аромат спелых яблок. Раз или два шел дождь.

Они покинули яхту в Абингтоне и провели ночь в тихой старинной таверне. Им удалось уговорить хозяйку поверить в их свидетельства о здоровье: Брюс дал ей пять гиней сверх обычной платы, хотя их денежные запасы подходили к концу. На следующее утро они наняли коляску с проводником и отправились в поместье Элмсбери, миль за шестьдесят. Сперва они двигались по главной дороге в Глочестер, переночевали там и утром поехали дальше. Когда они добрались до Барберри-Хилл в середине утра, Эмбер чувствовала себя вконец измученной.

Элмсбери приветствовал их радостными возгласами. Он обнял Эмбер и поднял ее на руки, поцеловал Брюса и хлопнул его по спине.

Он все время пытался связаться с ними. Ему и в голову не приходило, что они – вместе. Сказал, что был страшно напуган чумой, и как же он рад, что они приехали.

Эмили тоже, казалось, была довольна, хотя и не столь горячо это выражала. Они все вместе вошли в дом.

Барберри-Хилл не был главной загородной собственностью, семейства Элмсбери, но именно этот дом хозяин реставрировал для семьи. Хотя и не такой роскошный, как дом Элмсбери на Стрэнде, этот дом имел свое очарование. Он был построен в форме латинской буквы L, сложен из красного кирпича и стоял у подножия холма. Часть его имела четыре этажа, а часть – три. Покатые крыши, различного вида фронтоны, мансардные окна и несколько спиральных. дымовых труб украшали постройку. Комнаты были декорированы лепниной и резьбой, на потолках – плафоны, как на праздничном торте, большая лестница с решетчатыми перилами в елизаветинском стиле вела в верхние покои, все было выдержано в яркой, сочной гамме цветов.

Элмсбери сразу же послал за Нэн Бриттон. И когда Эмбер отдохнула и переоделась в одно из платьев леди Элмсбери – лишенное, по ее мнению, всякого стиля и потребовавшее кое-каких переделок, – они с Брюсом отправились в детскую. Они не видели сына уже больше года, с того самого дня, когда встречались в доме Элмсбери в Лондоне.

Теперь ему было четыре с половиной года, и он сильно вырос и изменился. Глаза – того же серо-зеленого цвета, что и у Брюса, темно-каштановые волосы лежали волнами до плеч и завивались на концах крупными локонами. Он был одет в костюм настоящего джентльмена – так было принято делать, когда мальчику исполнялось четыре года, – и теперь он являл собою точную копию лорда Карлтона . У него была даже миниатюрная шпага на боку и шляпа с плюмажем.

Эта одежда символизировала вступление во взрослую жизнь, и мальчик уже учился читать и писать, делать простые арифметические вычисления. Кроме того, он брал уроки верховой езды, а также уроки танцев и правил хорошего тона. Вскоре начнутся уроки французского и латинского языков, а также греческого и иврита, уроки фехтования, музыки и пения. Детство – короткая пора, мужская жизнь начиналась рано, так как жизнь – извечный риск и терять время было недопустимо .

Когда они вошли в детскую, маленький Брюс вместе со старшим сыном Элмсбери сидел за маленьким столом над учебником. Очевидно, Брюс знал о приезде родителей, ибо, как только они открыли дверь, его взгляд вспыхнул радостью и надеждой. Учебник полетел на пол, он соскочил со стула и радостно бросился к ним. Но тут мгновенно раздался резкий голос его няньки. Он остановился, скинул шляпу и церемонно поклонился – сначала Брюсу, затем Эмбер.

– Рад вас видеть, сэр. И – мадам.

Но Эмбер не испытывала страха перед нянькой. Она рванулась вперед, упала на колени и заключила сына в объятия. Она покрыла его розовые щеки страстными поцелуями. Из глаз ее потекли слезы, она смеялась от счастья.