Читать книгу - "Дыхание весны - Мэрилин Герр"

Лара яростно боролась за свободу.

— Отпусти!

Митч медлил, глядя ей в лицо.

— Отлично подходишь, — тихо сказал он.

— Что?

— Ты создана для моих рук.

Лара раскрыла рот. Митч хотел было поцеловать ее, но передумал, не желая пользоваться ее слабостью.

— А-апч…

Ее губы приоткрылись.

Что Лара собиралась сказать? Или ему показалось?

— Ал-чхи… — раздался громкий чих.

Митч тут же ее отпустил.

— Gesundheit!^[1] — сказал он весело. — Скорее надень что-нибудь сухое и теплое. Я пока сделаю тебе еще кофе.

Отдавая пустую чашку, Лара впервые заметила, что рубашка Митча промокла.

— Ты сам простудишься! — воскликнула она.

Он беззаботно пожал плечами:

— Я — живая печка! Высохну за пять минут.

Оказавшись в спальне, Лара сменила мокрые вещи на сухие. Надев джинсы, рубашку и красный свитер, она наскоро причесалась пятерней и спустилась вниз.

К ее удивлению, в гостиной жарко пылал камин, а Митч на кухне поджаривал гамбургеры.

— Бобы и гамбургеры, — объявил он, взмахнув лопаточкой, — мое коронное блюдо. Пища для настоящих мужчин и промокших цветочниц.

Лара снова чихнула.

— Иди погрейся у огня, — скомандовал Митч. — Я позову, когда все будет готово.

Лара улыбалась, глядя на его стряпню. Добрый, терпеливый, заботливый — эти слова подходили к нему как нельзя лучше.

Стоя возле огня, предусмотрительно разведенного Митчем, Лара наслаждалась теплом и покоем. В доме пахло дровами, бобами в томате и поджаристыми гамбургерами. На душе было легко и приятно, но она не могла побороть смятения.

Митч обернулся, держа в руках сковородку, и посмотрел на Лару. Ее округлые формы, освещенные ярким пламенем камина, будоражили воображение, на губах играла многообещающая улыбка, а во взгляде читалось желание. Не в силах сохранять хладнокровие, Митч двинулся в ее сторону.

В этот момент распахнулась входная дверь. В комнату вбежала Дженни и с восторгом сообщила:

— Мама, Митч, дождь кончился, и на небе огромная радуга.

Лара составила композицию из эвкалиптовых веточек и перевязала получившийся букет розовым бантом. Пока она работала, радиоприемник в магазине играл приятную мелодию.

Лара всерьез увлеклась своей работой, составление декоративных цветочных композиций было для нее самым большим наслаждением. Именно из-за этого она и открыла свой магазин. Мурлыча какой-то мотивчик, Лара потянулась за высушенной веткой шиповника.

Зазвонил телефон. Приложив трубку к уху, Лара продолжала работать.

— Здравствуйте. Это магазин «Корзина цветов», — объявила она. — Чем мы можем вам помочь?

В трубке раздался серьезный женский голос:

— Миссис Уэстон, говорит Ина Баллард. Я знакома с некоторыми вашими проектами. Мне они показались оригинальными. Я бы хотела…

Ина заказала Ларе оформление всего первого этажа в своем доме.

Телефон трезвонил не переставая.

— Я Сэм Додсон, у нас с женой гостиница. Мы ремонтируем и заново обставляем ресторан. Вас не заинтересует…

Поток заказов стал прямым результатом активной рекламной кампании.

— Ну и денек, — присвистнула Лара.

Наверное, в этот день Фортуна наконец решила повернуться лицом к молодой женщине и ее дочери.

Школа! Лара почти забыла, что сегодня должно состояться родительское собрание. Она оставила все дела на помощницу и торопливо ушла.

Беатрис Эткинс, учительница, сидела за столом у дальней стены класса. Перед ней лежала пухлая стопка письменных работ Дженни. Молодая преподавательница выглядела серьезно и строго.

— Вот, посмотрите, миссис Уэстон, — сказала она, показывая Ларе листы. — Думаю, теперь вы понимаете, что я имела в виду.

Лара кивнула, хмуро пролистав работы четырех-пяти-месячной давности.

Миссис Эткинс достала другую пачку:

— Это более поздние работы.

Лара сразу заметила огромное улучшение. Дженни снова стала той смышленой и сообразительной девочкой, какой была до переезда.

— Она теперь гораздо лучше успевает по всем предметам. И кажется, завела много новых друзей. Наверное, есть что-то, что очень помогает ей в жизни.

Улыбка коснулась губ Лары. Да, определенно Дженни что-то помогало. Это были добрая маленькая лошадка и твердая решимость Митча Оуэнса. «Все, к чему он прикасается, становится другим», — подумала Лара.