Читать книгу - "Лепестки на воде - Кэтлин Вудивисс"

На землю спустился вечер, дом окружил сгустившийся туман, превратив его в уединенный островок. Где-то в лесу заухала сова. С наступлением темноты все звуки в доме стихли, если не считать потрескивания огня в камине и поскрипывания пера — устроившись в заднем коридоре, Гейдж вносил какие-то записи в большую конторскую книгу. Поглощенный своим занятием, он, казалось, забыл о женщине, купленной сегодня утром, но Шимейн, сидящая в кухне с шитьем, время от времени поглядывала на него сквозь открытую дверь. Она сидела в качалке справа от камина. Разделив с хозяином и Эндрю еду, которую прислала на ужин Ханна Филдс, Шимейн заранее обдумала, что приготовить на завтрак, и прибрала в кухне. Позднее Гейдж уложил Эндрю в постель в детской, а потом, сев за стол, погрузился в работу. Шимейн подшивала подол голубого платья и распускала швы второй кофточки, выбранной для себя.

Она не собиралась сравнивать хозяина со своим женихом, но пока игла летала в ее проворных пальцах, мысли Шимейн унеслись далеко от затерянного в лесу дома и она начала сопоставлять. Во многом эти двое были похожи. У обоих черные, как вороново крыло, волосы, правда, Гейдж Торнтон коротко стриг их, а Морис заплетал густые кудри в аккуратную косицу на затылке, обходясь без пудры и париков. Если эти двое мужчин и отличались ростом, то очень незначительно. Рослые, широкоплечие, гибкие и мускулистые, они отлично выглядели в любой одежде, будь то кожаные бриджи и домотканые рубашки Гейджа или элегантный наряд Мориса. Хотя Морис обычно предпочитал благородный черный шелк любым другим материям и цветам, Шимейн вдруг поняла, что при всем своем обаянии и роскошной одежде маркиз не производил столь ошеломляющего впечатления, как Гейдж Торнтон в рабочих рубахах и штанах. Узкой талии и бедрам хозяина Шимейн позавидовал бы любой денди. Длинные кожаные бриджи плотно облегали тело Гейджа, подчеркивая упругие мышцы бедер и свидетельствуя об атлетической мощи этого человека.

Морис дю Мерсер тоже не лишен силы, мысленно возразила себе Шимейн, продолжая сравнивать. Морис, опытный фехтовальщик и искусный наездник, слыл знатоком всех придворных танцев и танцевал с таким же изяществом, с каким восседал в седле. И все-таки, чтобы найти различие между этими двумя мужчинами, достаточно было взглянуть на их руки. Гибкие пальцы Гейджа загрубели от работы. В стальных клещах его рук непременно сломались бы бледные, нежные, как у девушки, пальцы Мориса дю Мерсера.

Одно время — казалось, с тех пор прошла целая вечность — Шимейн считала: никто не сравнится красотой с ее женихом, обладающим аристократически утонченными чертами лица и красивыми черными глазами с длинными ресницами. Услышав о том, что Морис сделал предложение Шимейн, ее мать, прежде твердо верившая в благоразумие дочери, забеспокоилась, решив, что на выбор Мориса и Шимейн повлияло непреодолимое физическое влечение друг к другу, а не глубокая и непоколебимая преданность.

Позже Камилла опять высказала мысль, что Шимейн покорила безупречная внешность ее жениха и его положение в свете. Несмотря на то что Шеймас О'Хирн слыл своенравным и вспыльчивым человеком, ему хватало ума прислушиваться к советам жены. Они сошлись во мнении и не спешили соглашаться на предложение Мориса, объясняя: они хотят только, чтобы Шимейн осознала, что значит быть маркизой. Понимая их замешательство, Морис пылко заверял, что любит Шимейн, обещал лелеять и баловать ее. Прошел по меньшей мере месяц, прежде чем супруги О'Хирн наконец сдались, прислушавшись к восторгам Шимейн, что ни один мужчина на свете не сравнится с Морисом.

Все это случилось всего восемь месяцев назад.

Прошло совсем немного времени, и Шимейн оказалась на другом краю света.

Многое изменилось с того памятного дня, когда Морис попросил ее руки. Из юной праздной леди Шимейн превратилась в рабыню, купленную колонистом, который зарабатывал себе на жизнь тяжелым трудом.

Шимейн попыталась вызвать в памяти образ своего жениха, но после долгих и бесплодных усилий поняла: благородного Мориса надежно заслонил загорелый, мускулистый и энергичный мистер Торнтон — тот самый, которого она видела перед собой каждый раз, едва поднимала голову.

Гейдж захлопнул книгу, воткнул перо в чернильницу и отодвинул стул от стола. Взяв подсвечник, он зажег одну свечу от другой и задул все остальные свечи в комнате. Он появился в кухне, когда Шимейн поспешно сворачивала платье.

— Без свечи вам не найти дорогу наверх, — заметил он, ставя перед ней подсвечник. — В сундуке возле кровати найдете стеганое одеяло. Пока вы убирали в кухне, я протянул веревку над балюстрадой и повесил на нее парусину. Так что вам остается только задернуть занавеску.

Поблагодарив его, Шимейн взяла подсвечник и застыла в замешательстве, наблюдая, как Гейдж, пожелав ей спокойной ночи, направился к спальне. Постеснявшись признаться, что днем позабыла найти в сундуке Виктории ночную рубашку, Шимейн собрала одежду, которую переделывала для себя, и шагнула в коридор.

У двери спальни Гейдж вдруг вспомнил о жалкой одежде своей новой служанки.

— Шимейн, я совсем забыл спросить: может быть, вам нужно что-нибудь еще из сундука Виктории?

— Если не возражаете, я хотела бы найти ночную рубашку и халат, — робко призналась Шимейн. — Раньше я об этом не подумала.

— Тогда зайдите и возьмите их. Вам нечего опасаться. — Поманив ее за собой, Гейдж вошел в спальню.

К тому времени, как Шимейн решилась последовать за ним, Гейдж уже поднял крышку сундука и теперь рылся в его содержимом: отложил в сторону ветхую, заштопанную рубашку, лежащую сверху, и продолжал поиски, пока наконец не вытащил самую красивую, которой Шимейн восхищалась днем. Выбрав еще одну рубашку — совсем новую и почти прозрачную, Гейдж нашел халат и протянул все три вещи Шимейн.

— Это слишком роскошно для служанки, — возразила Шимейн.

Гейдж почти силой сунул выбранную одежду ей в руки.

— Она все равно лежит без дела, Шимейн.

— Она могла бы пригодиться, если бы вы снова женились, — возразила она.

Словно обдумывая ее предложение, Гейдж сжал губы и неторопливо оглядел Шимейн. Очевидно, придя к решению, он слегка кивнул:

— Если мне понравится, как вы выглядите в этой одежде, пожалуй, я последую совету и женюсь на вас.

Приоткрыв рот, Шимейн ошеломленно воззрилась на него, не в силах произнести ни слова. Заявление Гейджа оказалось слишком неожиданным.

С лукавой улыбкой Гейдж прикоснулся указательным пальцем к ее подбородку, заставляя девушку закрыть рот.

— Незачем так пугаться, Шимейн. Это был бы далеко не первый и не последний брак по расчету в колонии. Поскольку незамужних женщин здесь можно пересчитать по пальцам, нет ничего странного, если мужчина берет в жены незнакомку. А если он чересчур нерешителен и долго тянет с предложением, его избранницу уведет кто-нибудь другой.

Наконец Шимейн обрела дар речи и поспешила заверить его:

— Я не предлагала вам жениться на мне, мистер Торнтон. Ни о чем подобном я даже не задумывалась… не могла… Видите ли, я помолвлена… — Она осеклась, поняв, что зашла в своих протестах слишком далеко.