Читать книгу - "Семья Эглетьер - Анри Труайя"

Сжимая авторучку затекшими пальцами, Жан-Марк старался писать как можно быстрее, но то и дело тонул в многословии профессора, бросал фразу на полуслове, подхватывая на середине следующую. В конце концов он смирился с тем, что не поспевает за лектором. К тому же, если и упустишь какой-нибудь абзац, его без труда можно восполнить по конспектам курса, размноженным на ротапринте. Поэтому он позволил себе минутную передышку. Сидя в последнем ряду амфитеатра, Жан-Марк видел уходящие вниз ровные ряды голов. Волосы всех оттенков напоминают клубки шерсти на полках галантерейной лавки. Юношей и девушек примерно поровну. В проходах портфели, книги, скомканные плащи. Лекции по гражданскому праву всегда привлекали многочисленную аудиторию. Было жарко, душно. Голос лектора, искаженный усилителями, звучал, точно глас пророка:

— Значение реального договора в современном французском праве отлично от того, которое существовало в римском праве…

Внизу на возвышении из белого камня, за огромным столом, который вполне подошел бы для пира вагнеровских героев, стоит преподаватель гражданского права Антонен Мериньяк; крохотного роста, одетый в черную тогу и красную мантию, он вытягивает шею, напрягает голос. Перед ним на гибком стебле, словно зачарованная змея, застыла головка микрофона. Электрический свет, льющийся с потолка через иллюминаторы, подчеркивает современные геометрические линии зала. В этом новом здании юридического факультета на улице Ассас, где читали лекции для второго курса, все было гигантским, надуманным и безликим. В глубине души Жан-Марк предпочитал старое здание с его темными коридорами и пыльными аудиториями, но не мог не признать, что здесь, как нигде, явственно ощущается будущее. Дидье Коплен, сидевший рядом с ним, откинулся назад и вздохнул:

— У меня больше нет сил! Он слишком быстро говорит!

Жан-Марк размял затекшие пальцы. Многие студенты тоже отказались от попытки поспеть за лектором. Некоторые читали газету или решали кроссворды, девушки оказались выносливее — ссутулившись, они проворно заполняли страницу за страницей, словно строчили на швейной машине.

— Черт знает что! — проворчал Жан-Марк. — Все равно девчонкам это ни к чему!..

Его слова прозвучали слишком громко. Несколько голов обернулось к нему, кто-то шикнул, но тут же все потонуло в потоке юридических терминов, льющихся с кафедры. Наконец динамики выплеснули заключительную фразу. Кое-где раздались жидкие аплодисменты. Антонен Мериньяк покинул кафедру и ушел вслед за хромым служителем. Стройные ряды аудитории сразу рассыпались. Зал наполнился гомоном и шарканьем ног, повсюду хлопали откидывающиеся сиденья.

Большинство студентов вышли в коридор и закурили в ожидании следующей лекции. Жан-Марк и Дидье остались, чтобы сохранить места. Перерыв длился десять минут. В проходах толпились, спорили, смеялись, обменивались конспектами, какая-то парочка стояла в конце ряда обнявшись и целовалась взасос при полном безразличии окружающих.

— Он ее лапал, не переставая, всю лекцию, — сказал Жан-Марк. — Была бы хоть смазливая, а то уродка уродкой!

— Ты находишь? Лицом — я согласен, но фигура…

— Да и фигура не лучше. Приглядись как следует.

Они разобрали девушку по всем статьям. Потом перешли к другим. После беспристрастного обзора они признали, что средний уровень не так уж плох. Во всяком случае, студентки юридического факультета оставляют далеко позади девушек с остальных факультетов. Вдруг Дидье спросил:

— Ты влюблен в Мики?

— Ты спятил! — воскликнул Жан-Марк. — Встречи с ней для меня вроде гимнастики!

— Слава богу! А то я испугался за тебя в тот вечер!

— Ты меня мало знаешь! — сухо усмехнулся Жан-Марк.

И тут же упрекнул себя. Какое право имеет он презирать Мики, если прибегает к ее услугам каждый раз, как его припечет? Впрочем, почему бы и нет? Отец одобрил бы его. Жан-Марк гордился тем, что мог хладнокровно, как отец, завязывать отношения с женщинами. Все разговоры между мужчиной и женщиной — бесполезная трата времени, если не ведут к физической близости.

Студенты повалили обратно в аудиторию, и через две минуты все уже сидели по местам. На ярко освещенном возвышении появился профессор административного права и, переждав не слишком бурные аплодисменты, приступил к лекции.

В течение часа перо Жан-Марка машинально скользило по бумаге. Профессор говорил об актах управления, которые «не имеют ни законодательного, ни юрисдикционного характера», а Жан-Марк думал о девушках, о товарищах, об отце, о будущем… Беспорядочный шум, возвестивший об окончании лекции, прервал его мысли. Влившись в поток сокурсников, он и Дидье вышли в главный вестибюль, где между черными квадратными колоннами сновали студенты. Некоторые со скучающим видом просматривали прикрепленные кнопками к щитам объявления с предложением работы или объявления студенческой корпорации и Национального союза студентов Франции. «Предлагается… Помощь во время каникул… Университетская столовая… Покупка подержанных конспектов… Социальное обеспечение…» На стенных электрических часах выскочили цифры: 11 часов 50 минут.